Куртизанка

Свеча у изголовья кровати догорела, оставив их в полной темноте. Только окна озарялись вспышками света, когда очередной всполох далекого фейерверка освещал ночное небо.

Последний заряд фейерверка, зашипев, взмыл ввысь и рассыпался там ливнем искр, которые вызвали аплодисменты и изумленные вздохи придворных, разместившихся за накрытыми под деревьями столами. Многие из участников турнира уже совсем опьянели от вина, которым обносили столы. Взрывы хриплого хохота сменялись восхищенными возгласами. Фейерверк и весь праздник удался на славу.

В погруженных в кромешную темноту собственных покоях Екатерина не отрывалась от окна, мрачно наблюдая далекий праздник. Она вспоминала о той ночи, когда ей, осиротевшей наследнице, юной герцогине Флоренции, было чуть больше двенадцати. Флоренцию охватило восстание против правителей города, семьи Медичи. Толпы окружили женский монастырь, где она нашла себе пристанище, и сотрясали его ворота.

— Отдайте нам девчонку. Отдайте эту маленькую ведьму. Мы не хотим больше Медичи. Не хотим больше, чтобы они правили нами. Мы повесим ее за городской стеной.

— Вот еще! Сначала отдадим солдатам, пусть позабавятся с ней, а потом казним.

Даже сейчас, спустя столько лет, Екатерина вздрагивала при воспоминании о непристойных угрозах и лавине ненависти, которая была направлена на нее. Каким-то чудом ей удалось выжить, остаться целой и невредимой, а восстание, в конечном счете, было подавлено. Но та ночь научила ее, что никогда нельзя полагаться ни на высокое рождение, ни на благородное имя, ни даже на святые стены женского монастыря. Рассчитывать следует только на собственную черную магию и собственный ум.

Но сегодня ее ум притупился. У нее буквально кружилась голова от мысли, что ее сын, тот самый, которого она всегда выделяла среди других своих детей, внезапно направил свои действия против нее. Генрих даже набрался наглости улыбнуться ей, когда появление охотников на ведьм вызвало столько шума.

Екатерина была слишком сердита и встревожена, чтобы дать ему резкий отпор, которого он заслужил. Она только холодно поклонилась королю и вернулась во дворец. Отпустив фрейлин, она укрылась в темноте своих покоев. На нее накатила волна презрения к себе, когда Екатерина подумала, что напоминает испуганного кролика, затаившегося в норке, съежившись от страха.

И почему? Все из-за появления какого-то Балафра. Она узнала его почти сразу же. Этот наводящий ужас Человек со шрамом на лице был не кем иным, как тем юношей, который прислуживал гроссмейстеру охотников на ведьм, Вашелю ле Визу. Симон Какой-то там. Так его звали, и он казался тогда ничем не примечательным мальчишкой. Но уже тогда Екатерина, хоть и мельком, заметила в его глазах нечто особенное, что заставило ее почувствовать некоторую тревогу. Ле Виз был сумасшедшим и глупцом, его легко удалось провести и поставить служить ее, Екатерины, интересам. Он никогда не понимал, что служит ведьме значительно более опасной, чем те, на чьи поиски она посылала его. Однако Симон смотрел на Екатерину так, словно видел ее насквозь, словно уже тогда распознал ее суть. Видимо, этот мальчишка обладал слишком сильной интуицией для своего возраста. Когда же ле Виз исчерпал свои возможности, Екатерина избавилась от него. Ей следовало бы избавиться и от того мальца, но она оставила ему жизнь. Ошибка, и которую ей, возможно, придется заплатить слишком дорого… может, даже собственной жизнью.

Все, что ей оставалось делать, это набраться терпения и выжидать, хотя она и не считала, что у нее имелась такая роскошь, как время. Она попыталась убедить себя, что Генрих использовал этих охотников на ведьм, как пугало. Он решил запугать мать и заставить ее отказаться от своего положения теневой властительницы позади его трона.

Вопрос в том, осмелится ли ее сын позволить этим тварям обвинить собственную мать в колдовстве? Даже если и осмелится, какие у них доказательства? Кроме того дела с отравленными перчатками, Екатерина всегда соблюдала крайнюю осторожность. Она никогда не делилась тайнами своей магии даже с собственными дочерьми, как поступали остальные мудрые женщины.

Очень немногие знали о таинственной комнате позади ее часовни, где Екатерина хранила все свои самые жгучие тайны. Она почувствовала настоятельную потребность вычистить комнату, уничтожить все зелья, и снадобья, и древние пергаменты, но подавила это желание, запретив себе поддаваться панике. Она давно не та насмерть перепуганная двенадцатилетняя девочки, которую сейчас болезненно напоминала сама себе. Она вдовствующая королева Франции. И все же Екатерина прекрасно помнила, как в недалеком прошлом августейшего титула оказалось вовсе не достаточно, чтобы спасти другую королеву.

Английскую королеву, Анну Болейн, подвергли судебному преследованию по приказу ее мужа Генриха VIII. Среди обвинений в прелюбодеянии и измене там фигурировал пункт о занятии колдовством. И Анна Болейн, хотя и была королевой, лишилась головы.