Кусачая книга

– Ну конечно. Подведём итог. Ты продемонстрировал мне храбрость, теперь моя очередь. Вскоре ты поймёшь, что в роли полезного идиота есть свои плюсы. Но сначала расскажешь мне подробно, что это за история с вырванными страницами. Затем попросишь Джун запрячь мою старую тыквину. Совершим небольшую прогулку по городу.

17. Шутки в сторону

– Дети, вам известно, как я разбогател? – спросил Селестен.

Они ехали в тыквине к Тэдему.

Мангустина с досадой кивнула:

– Вам платят за то, что вы унижаетесь на вечеринках. Из-за вас для всех тэдемовцев стало нормой издеваться над ребятами из Святых Розог!

С самого начала было ясно, что Мангустина винит Селестена не столько за его историю успеха, которую им постоянно ставили в пример, сколько за то презрение, с которым все относились к ученикам Святых Розог.

– Но они делали это и до меня! – возразил Селестен. – Вообще-то именно благодаря этим издевательствам мне и пришла в голову блестящая идея! Однажды, когда мой тогдашний мучитель заставлял меня пить специально приготовленный по такому случаю сок из гнилой тыквины, бедняжка признался, что больше всего в этой жизни ему нравится измываться надо мной. Тогда я кое-что ему предложил: я прихожу на его день рождения и становлюсь единственной мишенью для всех желающих натравить на меня пирог-ищейку. Моя затея так ему понравилась, что он даже согласился заплатить озвученную мною баснословную сумму!

– Как вы могли на это пойти?! – возмутилась Мангустина.

– Да ладно, было весело!

– Смех – мощное оружие! Действуя подобным образом, вы обратили насмешки против самых слабых. Против нас!

– Спасибо за нотацию, юная барышня, но в то время я был таким же нищим и так же умирал от голода, как вы сейчас. Я с радостью отправился на тот день рождения, наелся до отвала и набил себе карманы. Уж поверьте, мой аттракцион с пирогами-ищейками имел огромный успех, и меня начали приглашать и на другие вечеринки. Однако подлинную известность в Тэдеме я снискал, организовав конкурс оскорбительных стихов, целью которых, как нетрудно догадаться, был я сам. Это именно я придумал проводить танцы мальчиков с помпонами во время матчей пожирателей! И я самый известный коллекционер свободолюбивых носков. Хотя на самом деле все носки стремятся сбежать от своей пары – просто есть те, кто принимает вещи такими, какие они есть, и те, кто мирится с буржуазными условностями. Я король насмешек, поэтому больше никто не смеет смеяться надо мной: ведь я сам справляюсь с этим лучше всех!

Селестен Бурпен умолк и помалкивал довольно долго – они успели въехать в город. Воспользовавшись паузой, Чарли восторженно рассматривал одежду знаменитости. Селестен тщательно подготовился к прогулке. Он надел длинный балахон, весь расшитый жемчами, галстук из перьев и боа из алых цветов, подходящее по цвету к его очкам. И разумеется, плащ из белого шёлка, края которого колыхались над землёй, поддерживаемые в воздухе тремя воздушными шариками. Человека, вырядившегося так, невозможно воспринимать всерьёз, хотя в этом наряде и просматривалась определённая элегантность. В этом был скрытый смысл. Селестен Бурпен строил из себя шута горохового – но делал это с шиком.

Селестен аккуратно подкатил к обочине, но Джун отказалась заходить с ними внутрь.

– Мне не нравится это здание, оно воняет! – оправдывалась она, указывая на купол Академии, обрамлённый слишком ровными рядами розовых кустов.

Чарли не мог с ней не согласиться.

– Удачи с этими жирными гнилыми ископаемыми! – пожелала им Джун и подхлестнула единорогов.

Хотя было очевидно, что Джун не до конца понимает значение слова «ископаемое», Селестен всё же доверил ей присмотреть за упряжкой.

– Смотри не наделай глупостей, пока выгуливаешь моих милашек, – напутствовал он.

– Жаль было бы не воспользоваться такой возможностью! – парировала Джун.

– Ну, не наделай слишком много глупостей, – смягчился Селестен. Он раздал дежурившим перед Академией патрульным визитки (в руках охранников карточки громко пропищали «Привет!») и вошёл в здание, а Чарли и Мангустина последовали за ним. Ребята, не сговариваясь, надвинули свои шапки-выручалки на глаза, стараясь скрыть лица.

Шагающий впереди Селестен с улыбкой обратился к одному из клерков:

– Добрый день, друг мой! Мне нужна аудитория, и как можно скорее.

– В связи с чем? – осведомился служащий.

– Недостаток юмора во время унижения.

Служащий тоже позволил себе лёгкую улыбку:

– Законом это не регламентировано, но будет весело. – Он окинул Селестена Бурпена снисходительным взглядом – как-никак заметная фигура в тэдемском обществе – и перелистнул несколько страниц в лежащей перед ним толстой книге. – Так, посмотрим… Ага, через двадцать минут есть окошко, могу вам его предоставить. Внесём некоторое оживление в наши трудовые будни. Я даже постараюсь прислать вам людей – отвлечься нам тут не помешает! Вам подойдёт зал Болтливого Людоеда?

– Просто идеально! Благодарю вас, друг мой! – И Селестен вручил служащему визитку, которая тут же издала пронзительное «Привет!».