Кусакиро. Книга первая

Во всех мечтах волю познай.

Уходи скорей, душу не трави.

Не быть вожаком — тихо уходи.

Если ты один — некого учить.

Если ты один — некем управлять.

Если ты один — стаю не зови.

Не тоскуй по ним — ты теперь один.

(Волкирия)

ГЛАВА 19. МАРТ

Весна — не просто время года,

Когда длиннее станет день.

Но возрождение природы

От наших душ отгонит тень.

Освобождается из плена

Зимы холодной этот мир.

Всё происходит постепенно

Под музыку небесных лир.

Весна неспешно к нам приходит,

Всему назначен должный срок.

Хмель в головах весёлый бродит,

Усиливая жизни ток.

Но что же, всё идёт как надо.

От века так заведено.

В душе бурлит весны отрада,

Как в кубке доброе вино…

(Отшельник)

"…Весна идёт, весне — дорогу!" — пел говорящий ящик. Хозяйка смотрела свой любимый фильм "Весна".

Смешной, весёлый, вызывающий ностальгию по чему-то светлому и радостному. Она смотрела, а её неутомимые пальцы неустанно почёсывали лохматых любимцев. Они наперебой подсовывали ей свои мордочки, бока, хвосты и спинки. Всем хотелось ласки. Никто не желал быть обделённым.

Лаки, по добровольно отданному ему праву, лежал на её коленях. И был самым счастливым. Остальные видели это и не ревновали. Ведь они были уже взрослыми и могли уступить часть своей доли хозяйской ласки самому маленькому. Он больше всех нуждался в материнской любви и нежности. Все без исключения жители Дворца Отдохновения старались быть с несчастным, потерявшим мать и чуть не потерявшим жизнь, котёнком, предельно внимательными. Все пытались отдать ему лучший и самый сладкий кусочек из своей миски. Ведь ему нужно было расти и восстанавливать свои силы.

Все они одновременно стали ему родителями. Даже собаки. Они постоянно ходили за ним и охраняли, чтобы гуси не щипали его за усы, петух не клевал в макушку, козы не бодали, а корова случайно не напугала. Она бы и не заметила его под копытами. Лаки очень любил молоко и всё время тёрся возле ног Хозяйки, когда она доила корову или козу.

Молоко так сладко пахло…

Лаки закрывал глаза и представлял потерянную маму. Конечно мамино молоко было вкуснее и пахло по-другому, но мамы рядом больше не было, и бедный котёнок пытался найти её хоть в ком-то, кто хоть отдаленно пах так, как она.

Корова не замечала его. Она спокойно жевала сено и тихо помукивала. Коза была более активной. Она трясла бородой и направляла на котёнка рога, как-будто хотела сказать: "Не подходи ко мне. Молоко моё! И я не собираюсь им с тобой делиться!" И при этом угрожающе мекала. Котёнок топырил хвост, выгибал спину и дыбил шерсть, пугая козу и показывая какой он огромный. Тихонько шипел и даже пискляво рычал. Но коза почему-то не хотела пугаться и продолжала наступать, ковыряя копытцем настил. Лаки приходилось ретироваться, потихоньку отступая задом за двери хлева, стараясь не уронить драгоценной самурайской чести. Как учил его дядя Куся — самый знатный и заслуженный самурай из всех самураев, которых Лаки когда-либо знал.

Дядя Куся всегда говорил ему, что показать врагу спину — величайший позор для самурая. Биться нужно прямо и бесстрашно глядя врагу в глаза. И даже отводить взгляд — недостойно. И не важно каков враг, большой или маленький, много их или он только один, самурай должен всегда быть готов отразить атаку и, если необходимо, отдать свою жизнь.

Лаки пока не мог понять, когда необходимо отдавать свою жизнь, он об этом ещё не думал. Хотя, мы же помним, что он готов был умереть за Василия, пусть неосознанно, и доказал это своим бесстрашием в сражении с лисом.

Итак, воспитателей было много на одного малыша. Но он не был против. Все обязанности были поделены поровну между всеми. Собаки охраняли, Люсинда занималась его туалетом — мыла, расчесывала — и попутно пыталась привить хорошие манеры. Мурыська таскала ему вкусные кусочки из чужих мисок и ворчала, если не успевала стащить из-под собачьего длинного языка, слизывающего полмиски за раз, сердечко или мягкую куриную печёночку.

— Обжоры лохматые… — фырчала она. — Дитё не кормлено, а они всё жруть и жруть… Ненасытные прорвы…

Также тётя Мура рассказывала ему на ночь сказки о хороших и добрых котятах, которые никогда не балуются, хорошо кушают и всегда здороваются со старшими. Лаки, слушая её, приваливался к её теплому боку и засыпал. А с другой стороны его грел Василий.