Кусочки памяти

– Ты как? – спросил я, когда начал выходить из прострации.

– Нормально, – расслабленно улыбнулась она, и промурлыкала: – Ты мне синяки на бедрах и попе оставил. Знаешь, мне приятно иметь на теле следы твоих пальцев.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже.

– Ты не поедешь к себе домой. Ты уйдешь в Проект прямо отсюда. Попадешь в русский сектор. Из публичного дома тебя еще можно попытаться вытащить, а из турецкого гарема – вряд ли.

– А капсула? – удивилась девушка. – Ты что, свою мне отдашь, а сам останешься?

– Нет, я куплю тебе вторую. Завтра закажу, послезавтра доставят и подключат.

– Дорого же.

– У меня есть деньги. Только у меня два условия.

– Да?

– Все оставшееся время мы проведем вместе, в постели. А потом уйдем в Проект одновременно.

– Даже не знаю, милый, какое из этих условий мне будет легче принять, – улыбнулась девушка.

Затем встала, аккуратно умостилась мне на колени, лицом ко мне, и поцеловала жадным долгим поцелуем.

***

Оставшиеся дни пролетели быстро.

Почти все время, оставшееся от ласк, мы просто лежали в постели, прижавшись, и смотрели комедии, иногда – новости. Или разговаривали: обсуждали события в реальном мире, вспоминали случаи из виртуального прошлого. Из спальни мы почти не выходили, только поесть, принять ванну или, скажем, на балкон – выпить кофе или заняться там сексом.

За полчаса до окончания срока нашей реабилитации с нами связались кураторы из «Дополненной реальности». Мы отказались от подачи прошений о досрочном освобождении.

***

Перед тем, как укладываться в капсулу, Ира прижалась ко мне. Я ее обнял.

– Мне страшно. Вдруг, пока мы будем там, в реальном мире все рухнет? И мы просто умрем в капсулах из-за отключения связи и энергии?

– Если мы в момент катастрофы будем в реальности, нам будет грозить не меньшая опасность. Даже большая: катастрофа начнется с заражения, в капсуле мы лучше от него защищены.

– Мы могли бы попытаться что-то сделать, а мы убегаем в наши фантазии.

– Если бы я мог что-то изменить, я бы остался. В этом был бы смысл. Но сейчас от меня ничего не зависит. Совсем ничего.

– А потом мы останемся там и откажемся возвращаться?

– Да, если выживем. И получим еще несколько лет счастливой жизни. Разве мало?

– А если погибнем?

Я только пожал плечами. Если погибнем, тогда опять окажемся в реальности, запертыми в клетке квартиры, – это и так понятно.

– Давай загружаться, – отстранился я. – Только ты прическу не меняй, оставайся собой.

Мы поцеловались в последний раз, залезли в капсулы, запустили диагностику.

– Мы потеряем память и не узнаем друг друга. А если мы просто пройдем мимо? – послышалось из соседнего саркофага перед закрытием крышки.

– Мимо не пройдем, – отозвался я. – При переходе из обычной реальности в дополненную все навыки сохраняются. Привычка желать конкретного человека тоже должна сохраниться. Мы обязательно понравимся друг другу с первого взгляда, или отреагируем на запах кожи и тембр голоса. Не зря же мы столько времени провели в полном контакте.

– Так ты для этого хотел, чтобы мы все это время в постели провели? Я-то думала, ты насытиться мной не можешь, а ты – обманщик!

– Да, такой вот я практичный обманщик, – покладисто согласился я. – А теперь – нам пора. Так что кликай, любимая, на «старт».

– До встречи по ту сторону реальности, милый!

Сервоприводы ее капсулы зажужжали.

Я тоже нажал на «вход».

24. Дальше

Я проснулся. Рядом спала Оля. Нас так накрыло восстановлением большого объема памяти, что мы заснули, не заметив этого. И проспали, судя по сумеркам за окном, до вечера.

Теперь память полностью восстановилась. Я ощущал себя Игорем. Куски, прожитые мной в виртуале, воспринимались, как части моей жизни.

Ира заворочалась.

– Как тебя теперь называть? – уточнил я.

– Называй Олей. В моей земной жизни было так мало интересного, что та личность не ощущается главной. Детство в виртуальных играх и несколько лет одинокой взрослой жизни взаперти.

Мы, полулежа, устроились на подушках.

– Как ты? – пригласил я девушку к разговору.

– Слушай, – Оля смутилась. – Раз Вика не была никогда на Земле и рождена в мире Проект, она что – неигровой персонаж?

– Да, – спокойно согласился я.

– Но она такая живая и человечная! Неужели ее действиями управлял компьютер?

– Не компьютер. Среда дополненной реальности работает не так. Компьютер только совмещает те картины мира, которые создают у себя в мозгу разные игроки. Мы сами придумали Вику такой, какой она нам была нужна. До того как встретить меня, Вика была просто юной деревенской девушкой. Живой, умной, смелой, но не способной вырваться из своей клетки. Потом она стала моим спутником и изменилась. Внешне изменилась, научилась быстро и метко стрелять, ходить по лесу, стала самостоятельной. Она стала отражением моих ожиданий и надежд. Она нам снится.

– Получается, мы с тобой жили с неигровым персонажем? И не просто жили, мы же любим ее!