Куст

— В общем, из-за боли мне пришлось вернуться и лечь в постель. И здесь снова по логике я должна была забыть про куст. Ну куст и куст, что с него взять? На какое-то время я действительно сосредоточилась на других делах. Но что-то не давало покоя, какое-то ощущение недоделанности. Как будто один штрих забыл дорисовать на картине, и это потом гложет. Я решила вернуться и рассмотреть куст. Или местность вокруг куста, я ведь тогда не знала, что именно ищу. Вот только куста на прежнем месте я не обнаружила.

Надежда Ивановна задумчиво отпила чаю.

— Да нет, растения там имелись, хоть отбавляй. И кусты в том числе. Но не мой куст. Я ведь точно помнила, что это была черноплодная рябина. А теперь на том месте торчал крыжовник. Я решила, что перепутала место. Потеряла ориентир, что ж тут странного, пейзаж здесь однообразный, куда ни глянь. Думаю: посмотрю, что за крыжовник, раз уж пришла. И снова вдруг — сильная боль в том же месте. Но даже и тогда я всего лишь подумала на странное совпадение. Я не мыслила тогда такими категориями, как меня заставил мыслить куст спустя уже месяц, поэтому никакой аналогии не провела. Просто пометила место, чтобы вернуться позже. Я ведь археолог, я не отворачиваюсь от странных явлений. И когда через какое-то время я обнаружила там бузину, мне все открылось. Сомнения исчезли; мы нашли нечто, что тысячекратно превосходит по загадочности наши прежние открытия. Это действительно один и тот же куст. Который умеет менять облик при необходимости.

— И как он это делает? — поинтересовался Сергей Романович. — Мутация клеток? Удалось изучить образец?

— Пытались. Много раз и многими методами. Но не смогли. И если бы ты сам сегодня попытался к нему подойти, то, вероятно, упал бы замертво от сердечного приступа. Потому что при мне умерло трое. В самом начале, еще когда мы не осознали всю опасность.

— Что это, яд?

— Вблизи растения мы исследовали все, что только можно. Мы ничего не нашли. Никаких объяснений. В воздухе не обнаружилось ядов, или газов, или смертоносных пор, или бактерий. Мы что только не пробовали: рентген, ультрафиолет, ультразвук. Ничего необычного, за исключением нереально длинных корней. Воздух рядом с кустом чист.

— Как произошла первая смерть?

— Это можно было бы назвать издержками профессии, не звучи это столь цинично. Я же понимала, что куст защищается, какими-то своими методами. Но я связывала все эти методы исключительно с причинением боли, с воздействием на нервные окончания. Когда мой помощник вызвался притронуться к кусту, я разрешила. Я ведь искренне думала, что ему грозит максимум внезапная мигрень или зубная боль. И я тем самым его убила. А куст уже убил его физически, прямо там, на месте.

Короткая мука отразилась на лице Надежды Ивановны Селезневой.

— Вероятно, в организме моего помощника не нашлось таких явных дефектов, как у меня. Не нашлось болевых точек, понимаешь? И кусту пришлось его убить. История сразу же вышла на свет, руководство потребовало объяснений, и я все рассказала. В обычной ситуации мне никто бы не поверил, но на руках имелся труп, и этот факт уже не перечеркнуть. Смерть, как ни печально, послужила в угоду науке. Впоследствии попытались еще двое войти в контакт с кустом. Солдаты, добровольцы. Оба погибли. Можно сказать, что мне повезло с моими болями. Меня должны были найти внезапно умершей от неизвестных причин, и тогда о кусте никто бы не узнал.

— Как насчет напалма? — деловито поинтересовался Сытин.

— Что ж, на этом месте начинаются по-настоящему пугающие вещи. Нет, про напалм мы не думали. Нам нужно было нейтрализовать растение, но желательно оставить его для исследований. Мы ведь понятия не имели, что это такое, и сколько таких вот кустов еще тут засело? Так что мы подумали о тракторе. Трактор должен был пройтись гусеницами по кусту, растоптать его, лишить корней. И когда он не сможет защищаться, мы его изучим по остаткам. Выбранный трактор сломался на выезде из гаража. Водитель попросил отсрочки на день, чтобы устранить поломку, и ему дали добро. Особой спешки мы не видели, днем раньше, днем позже. Никто и заподозрить не мог подвох. Если бы мы попытались использовать другую технику, все сразу стало бы ясно. Но не попытались. И не успел водитель починить свой трактор. Вечером позвонили и потребовали его увольнительной. Вся его семья погибла в пожаре.

На сей раз молчание длилось дольше. Сергей Сытин вновь хмурился, что-то сосредоточенно обдумывая. Надежда Ивановна с безмятежным выражением лица допивала свой чай. Для нее время метаний и противоречий давно вышло. Все гипотезы отработаны, лишнее отсеяно, на плаву осталась одна истина, какой бы чудовищно невероятной она ни казалась.

— Это совпадение! — первым нарушил молчание Сергей Романович. — Надя, ты же понимаешь, что это просто совпадение?