Кусучий случай, или няня для обреченного

— Так, а где тут перед, а где зад? — спросила я у платья, не видя четких обозначений. В мире есть много сомнительных кофточек, но даже подлые производители всегда намекают, где тут что хотя бы этикеткой! Но здесь этикетки не было, поэтому я решила в будущем просто попытать судьбу.

— Ваше Величество… Ай! — послышался голос бородатого. Он запрыгал на одной ноге, пока резвый принц мотал головой, яростно пытаясь поднять его на рога.

— Попробуйте изобразить оракул. Чтобы мы послушали. Пророчество мы уже составили! — ткнули мне в руку бумажку. Почерк был явно врачебный. Таким почерком выписывают рецепты самые опытные врачи.

В последний раз, когда я простыла, мне выписали «шишигадку» и «машагон». Я не знала, как «шишигадка» помогает при простуде. И чем полезен «машагон». Но зато я точно знала, что принимать их нужно три раза в день. «Шишигадку» до еды, «машагон» — после. Можно так же на ночь выпить таблетку «Машагона».

Криптологи из аптеки развели руками. Даже их опыт оказался бессильным против «шишигадки».

1.2

— И… ши… — читала я, напрягая зрение. — Принц… ил…

— Кто это вообще писал? — ужаснулась я, понимая, что мне нужен автор. Волки молчали. Лишь изредка охали.

— Это что еще за буква… Покажите мне прописи с ней! Покажите и сожгите, — бормотала я, пытаясь разобрать слова. — Это ж какой герой додумался…

Волки расступились, а в комнату зашло его величество.

— Я! Давай сюда!

Через десять минут я была в зале. Тренировала связки, чтобы желать принцу всего самого наилучшего.

— Подвываний больше, ваше величество, — заметил бородатый.

Я стала подвывать, вслушиваясь в страшный до мурашек звук собственного голоса. Вроде бы и пожелания хорошие, но звучат жутко.

Старательно повывая и делая голос таким, словно я не долгих лет правления обещаю, а мучительную смерть, я почти охрипла.

Титикака сидел на руках у его величества и радостно сосал новую накидку.

— Ну все? Всех все устраивает? — спросила я, а мне озвучили план. Сначала я прячусь, потом меня осторожно выводят и презентуют, как будущую королеву.

Стоило мне подойти, как Титикака переехал мне на руки. Шубу его величества украшали слюнявые сосульки.

— Гости уже собираются! — послышался голос волка, вбежавшего в зал.

Отлично! Я уже бегу одеваться. Ступеньки до двери нашей комнаты казались бесконечными. Стянув с себя платье и перешагнув через него, я стала рассматривать торжественно нарядное. Оно сверкало мелкой вышивкой.

— Где перед? — спрашивала я у платья, рассматривая вышивку. — Ты перед?

Платье молчало. Видимо, оно было очень скромным в глубине души.

— Может, это перед? — спросила я платья.

Мир не состоял из детских колготок, где одна полосочка — перед, а две — зад. Поэтому я приняла решение пробовать. Если я почувствую легкий дискомфорт, то это зад. Этот принцип меня еще никогда не подводил! С трусами точно!

Я затаскивала платье на себя, пытаясь влезть в рукава.

— Кажется, это зад! — заметила я, чувствуя себя крайне неуютно!

Платье проворачивалось на фигуре, словно гайка по резьбе.

— Ну-ка? А так? — спросила я у себя.

Эксперименты намекали. У будущей королевы сразу две задницы. Спереди и сзади. И спросить не у кого!

— Эй! — крикнула я в дверь. — Есть кто? Помощь нужна!

В ответ прозвучала тишина. Видимо, все готовились к важному ритуалу.

— Ладно, — повертела я платье. Через минуту я смотрела на очень аппетитное декольте, мечтающее выпрыгнуть из платья навстречу любовным приключениям. Все было строго, как в любовном романе. Стоило мне поднять руки, как мужчины бы падали к моим ногам. Дохлые и без глаз. А один ревнивец вытирал бы окровавленные когти о свежий труп.

— Сам предложил! — заметила я, снова возвращая грудь на место.

Глава двадцать третья. Няня переписывает историю!

— Ваше величество! — кричали уже не лестнице, намекая, что все собрались! Вы готовы?

— Ко всему! — мрачно заметила я, пытаясь поймать Титикаку. Он каким-то чудом развязал корону и теперь учился прыгать с кровати на пол.

— Иди сюда, малыш, — прошептала я, пытаясь поймать непоседу. — Шапочку — корону надеваем!

— Аррр! — прихватили меня зубами за руку, протестуя против произвола и насилия над игривой личностью.

— Шапочку — корону надеваем, а не то простудишься и заболеешь. В темнице, куда сажают свергнутых принцев! — убеждала я, пытаясь завязать бантик посимпатичней.

Заправив грудь обратно в корсет, я взяла Титикаку и прикрыла им все бесстыжие и любопытные прелести, мечтающие вылезти и себя показать да мир посмотреть! Если по поводу «мир посмотреть» я не имела ничего против, то на счет «себя показать» очень даже имела!

Самой любопытной была почему-то левая прелесть! От нее я такого не ожидала!

— Пойдем, не бойся! — шептала я, чувствуя, что у меня от волнения ноги подкашиваются и язык заплетается.

Стоило мне в сопровождении служанок дойти до переполненного зала, как вдруг я услышала крики на улице. Ничего себе! Я выглянула видя просто тьму-тьмущую народа!

Холодный и пустой замок превратился в оживленный вокзал, ожидающий прибытия поезда.