Кусучий случай, или няня для обреченного

Он смеялся, а я снова посматривала на принца, который упорно не желала показывать, как умеет проходить в закрытые двери. Или переноситься с места на место магией.

— Мне кажется, оно тебе очень подходит, — заправили мои волосы за ушко длинным когтем.

Впервые не я называю котика, а он меня!

— Погоди, дай я его хоть запомню! — заметила я, тренируя речевой аппарат. Нет, я выучу их язык!

1.4

Нет, я выучу их язык!

Пр-р-р-ринципиально!

— Ррррррррр! — порычала я, пытаясь его вспомнить.

— Нет, я не мог тебя так назвать, — улыбнулись мне, заставляя сердце замереть. Рука нежно скользила по моей щеке, гладила шею и опускалась на узел полотенца, который казался таким беззащитным перед острыми когтями и чарующим взглядом.

Его величество снова порычал.

— Одну минуточку! — причмокнула я, а потом выдала. — Рыыррыыы…

— Почти, — внезапно обнадежили меня. Я увидела коготок, который ловко терзает узелок. И почувствовала, как когти на спине сжимаются. Титикака был еще на месте. И явно не собирался прослыть талантливым ребенком.

— Знаете, — спасала я узелок, прикрыв его рукой. — Мы с вами отвлеклись…

— Согласен… Отвлеклись… — рука с когтями с явным усилием пряталась у меня за спиной. — Так что ты мне хотела показать?

— Я находилась здесь с принцем, а потом он оказался там. И дверь была закрыта, — созналась я.

— Невозможно, — ответили мне. «Да!», — зевнул Титикака.

— И тогда, когда он сбежал! Няни говорили, что он исчез из-под носа! — спорила я. — Он уже так делал! А сейчас стесняется, почему-то…

— Я понимаю, — вздохнуло его величество, обнимая меня крепко-крепко. — Чего ты хочешь добиться… Если я его согласился усыновить, то это что-то значит. Но его отца я не прощу. Никогда.

— А что если это действительно не его, а ваш сын! — возразила я, понимая, что усыновить принца было для него непростым решением. Переступить через ненависть, гордость, обиду.

— Чего ты добиваешься? — улыбнулись мне.

— Чтобы вы… — прошептала я, поднимая Титикаку с пола и усаживая его на руках. — Чтобы вы любили его…

Осторожно пересадив принца на свою руку, я взяла руку его величества и поднесла к малышу. В последний момент рука застыла, и я не могла сдвинуть ее с места.

— Может быть, когда-нибудь, я смогу это сделать, — послышался голос его величества. — Но я не обещаю. Такие вещи нельзя обещать…

Его рука сжала мою, но так и не погладила принца. Титикака тянул к нам лапку, вызывая у меня умиление, но наши руки расцепились.

— Титикака! — подняла я тяжелого малыша на вытянутых руках. Видимо, упрямство у них семейное. — Ну покажи, ну пожалуйста… Ради меня, а? Так, а в замке есть что-то сладкое? Пусть принесут тарелку, мы ее поставим, а сами спрячемся! И тогда вы своими глазами увидите, как он умеет исчезать в одном месте и появляться в другом!

— До чего же ты упрямая, — послышался голос.

— Беру с вас пример! — совсем капельку обиделась я. — Титикака! Покажи папе, как ты умеешь! Я тебя умоляю!

1.5

Но Титикака зевнул, а потом чихнул.

— Титикака! А ну быстро покажи! — попыталась я зайти со стороны строгости. — Так, одну минутку! Постойте здесь! Сейчас!

Я открыла двери и направилась в комнату, показывая доспехи.

— Мммм, — убеждала я, поднося котенка к доспехам. Он зевал и хотел спать. Доспехи его больше не интересовали.

— Ну, Тити! — я чуть не плакала. В голове уже была невероятная картинка. Я очень хотела увидеть лицо его величества, когда он поймет, что это — его котенок. Но маленький принц был упрям и своенравен, как его отец.

Я сделала шаг назад, но меня тут же поймали, с нажимом очерчивая силуэты моей фигуры сквозь одежду. Потом рука жадно скользнула по моей груди.

— Пр-р-рекрати… — послышался голос.

— Не прекращу! — возмутилась я, видя, как принц устраивается на подушках.

— Я кому сказал! — приказали мне, прижимая меня к себе так, что у меня дыхание перехватило. — В нем нет магии. Мы пр-р-роверяли!

— Плохо проверяли! — развернулась я, глядя прямо в глаза. — Я не успокоюсь, пока вы лично это не увидите!

— Дерзишь? — в глазах был вызов. Но это не мешало когтистой руке прижимать меня к себе.

— Дерзю! — ответила я, гордо вскинув голову. Мои руки лежали у него на груди, касаясь белоснежных прядей волос.

— А ты знаешь, как это опасно, — послышался тихий голос.

— Знаю, — прошептала я. — Но от своего не отступлюсь! Я тоже очень упрямая! И однажды вам будет очень стыдно!

— Мне может быть стыдно только за то, что я сейчас могу с тобой сделать, — прошептал голос. В мои губы впились тем самым убийственным поцелуем, не давая даже вздохнуть. Меня положили на кровать, ложась сверху и продолжая страстно целовать.

— Нам нельзя, — прошептала я, пытаясь неловко упереться ему рукой в грудь.

— Я знаю, — послышался ответ, а его рука скользнула по моей согнутой коленке, скидывая с нее шубу. Когти осторожно впивались и тут же отпускали меня. Мне казалось, что меня сейчас растерзают и съедят!

— Так, все! — внезапно отпрянули от меня, оставив растрепанную и задыхающуюся на кровати. Через мгновенье его величество стоял в другом конце комнаты. — Свадьба завтра!