Кувейт. Мозаика времен

Также отзываются об арабах Аравии в своих книгах, повествующих об истории, культуре и этнографии, флоре и фауне Кувейта, Харальд, Вайолет и Захра Диксоны, лучшие, на взгляд автора этой книги, описатели обычаев и традиций кувейтцов. Отмечая честность и отзывчивость коренных жителей Кувейта, они акцентируют внимание на их отзывчивости на беды и горести соседей и соплеменников. Воровства среди них, рассказывает Вайолет Диксон, не наблюдалось и вовсе, пока Кувейт не наводнили мигранты. Тогда же обокрали и их дом. Случилось это в 1946 году. Харальд Диксон обратился к губернатору, и попросил его дать ему следопыта. Желательно, из племени ал-мурра, дабы по оставленным следам он обнаружил вора. Следопыт вскоре прибыл. Тщательно осмотрел всю территорию у их дома, и сказал, что воришку надо искать среди прислуги. Тогда губернатор столицы, шейх ‘Абд Аллах ал-Мубарак, распорядился препроводить прислугу Диксонов во двор здания городской администрации. Следопыт попросил, чтобы песок на небольшом участке, примыкавшем к входу в это здание, тщательно расчистили, пригладили и велели каждому из прислуги пройти по нему, один за другим. Внимательно присмотревшись к оставленным на песке следам, бедуин вынес вердикт. След последнего, кто здесь прошел, заявил он, оставлен вором. Выяснилось, что им оказался повар Гулям, мигрант. Напарника своего, на наличие которого указал следопыт, он так и не выдал. Год просидел в тюрьме. Украденные драгоценности, к сожалению не нашли. Были среди них, по словам Вайолет, два дорогих, памятных для нее жемчужных ожерелья и бриллиантовый браслет — подарки шейха Бахрейна и короля Саудовской Аравии. Но вот что интересно, два меча в богатых ножнах, врученных полковнику Х. Диксону королем Ибн Са’удом, воры не взяли. Посягать на оружие в Аравии, кроме как на оружие противника, поверженного на поле боя, строжайше запрещено. За это карают сразу, без суда и следствия[763].

Воровство в Аравии — это грех, скверный и мерзкий. Кража, по традиции предков, ложится позором не только на лицо, ее совершившее, но и на весь его род и все племя. Арабы Аравии считают, что человек наследует не только имущество своих предков, но и память о них соплеменников, добрую и дурную.

Во времена джахилийи (в эпоху язычества) гласит одно из сказаний коренных жителей Кувейта, проживал в землях Северо-Восточной Аравии один отчаянный исполин-кочевник. Славился он своей силой необыкновенной и тем, что мог проникнуть ночью в любой охраняемый город, в любой дворец и дом в нем, открыть любой замок и вскрыть любую дверь. Был он, ко всему прочему, человеком умным и осторожным, добросердечным и отзывчивым. Все, что грабил, раздавал людям бедным и неимущим. Обчищал только горожан богатых, скупых и жадных. Звали разбойника Мухаммадом ал-Харами.

Однажды, на спор, он проник по крышам домов в жилище очень богатого и знатного торговца в одном из крупных портовых городов. Внимательно осмотрелся, и увидел в темном углу, под лестницей, большой красивый резной сундук, запертый на какой-то замысловатый замок. Подумал, что в нем-то, должно быть, и держит торговец свои сокровища — драгоценности и монеты, золотые и серебряные. Вскрывать сундук в доме, чтобы нечаянно не нашуметь, не решился. Взвалил его на спину (а был тот бедуин, как мы уже говорили, мужчиной удалым и сильным), перебрался через ограду, и знай, как звали. Исчез, растворился в ночи, как мираж в пустыне. Отдышавшись, вскрыл сундук, и обнаружил в нем красивую девушку, настолько прелестную и стройную, что глазам своим не поверил. Просто оторопел от того, что увидел. Когда же пришел в себя и протянул к девушке руку, то неожиданно сзади нее возник сахра, джинн-дух, в образе разъяренного льва. Бросился на него, не ведая, конечно, о силе и удали Мухаммада, и тот сразил его кинжалом, одним ударом. Когда же молодец-удалец опять попытался приблизиться к девушке, то все повторилось сначала. И так три раза кряду.

Испуганная девушка, молчавшая все это время, вдруг заговорила. Сказала, что если молодой человек поклянется, «честью и лицом своим», что не причинит ей ничего плохого, то она расскажет ему, что с ней приключилось. Мухаммад поклялся. Тогда-то девушка и поведала ему, что она — дочь эмира. Была помолвлена со своим кузеном, которого не любила, и не хотела выходить за него замуж. Накануне свадьбы укрылась у соседки-подруги, в том самом доме, куда он проник, и спряталась в том самом сундуке, что он утащил. Прошу тебя, молвила девушка, верни меня вместе с сундуком туда, где взял. Мухаммад, не проронив ни слова, просьбу девушки тотчас же исполнил.