Кувейт. Мозаика времен

Разгул ваххабитов на территориях, подвластных Османской империи, и особенно переход в их руки Мекки и Медины, отрицательно сказались на авторитете султана в мусульманском мире. Почувствовав это, он приказал Мухаммаду ‘Али, своему деятельному наместнику в Египте, организовать поход в Аравию, и «высвободить Священные Мекку и Медину из ваххабитского плена».

Действительно, побороть и опрокинуть эмира Са’уда мог такой же, как он сам, человек, равный ему по дерзости и отваге, силе воли и целеустремленности. К 33 годам имя Мухаммада ‘Али гремело уже по всем уголкам Турецкой Албании. О мужестве и храбрости его говорили при дворе султана. Немудрено, что именно его турки и бросили во главе албанского военного отряда в Египет, чтобы освободил он «землю пирамид от неверных», пришлых чужаков-европейцев.

Обладая твердой волей, полководческим талантом и будучи к тому человеком честолюбивым, он с поставленной перед ним задачей справился сполна. В 1806 г. стал наместником-правителем Египта, и властвовал там до самой смерти (умер в 1849 г., в возрасте 80 лет).

Британцы попытались «вернуть Египет» (1807), воспользовавшись мятежом, организованным Мухаммадом-беем Эльфи, последним мамлюкским эмиром. Однако английский экспедиционный корпус в составе 5 тысяч человек, высадившийся на побережье Египта, потерпел сокрушительное поражение.

В сказаниях говорится, что тысяча англичан полегла в схватке под Александрией. Выжившие и захваченные в плен несли в руках — из Александрии в Каир — «отсеченные арнаутами» головы 450 своих товарищей-сослуживцев. Там из голов этих соорудили, дескать, на площади пирамиду, а тех, кто нес их, — продали в рабство.

Султан, решивший бросить в Аравию, на подавление ваххабитов, Мухаммада ‘Али, обещал ему щедрую награду, а именно: передать в управление пашалык Хиджаз, а одному из его сыновей — пашалык Дамаск. Притом сразу же, как только «заберет» он у ваххабитов и «вернет» ему Мекку и Медину.

Прежде чем обрушиться на Аравию Мухаммад ‘Али решил «покончить с мамлюками». Пригласил в Каир — по случаю объявления войны ваххабитам — около 700 знатных и именитых мамлюков. И после пира, устроенного в их честь в дворце-форте Саладдина, на окраине Каира, приказал перебить их. Что и было исполнено — на узкой улочке, идущей из форта к городу. Событие это, получившее в истории Египта название «Резни в цитадели», явилось сигналом для аналогичных действий в отношении мамлюков по всему Египту. Погибло, как сообщают хронисты, около 4000 тысяч человек. Те, кто выжил, бежали в Судан.

В экспедиции против ваххабитов, начатой в 1811 г., участвовало 14 тыс. египетских солдат во главе с Туссуном-пашой, 18-летним сыном Мухаммада ‘Али. В октябре войска прибыли в Йанбу (Янбо). Город взяли штурмом. Затем отбили у ваххабитов Джидду. Продвинувшись дальше, египтяне стали нести потери. Под Та’ифом, в январе 1812 г., Туссун-паша угодил в засаду и потерял в схватке около 4000 человек (ваххабиты, для сравнения, — только 600). Дабы вывести войска из окружения, смело ринулся на врага. Прикрывал его в этом бою, и, как говорят, спас от смерти, 20-летний шотландец Том Кейс (Tom Keith) из Эдинбурга, человек необычной судьбы.

Попал он в плен под Александрией, во время уже известной читателю египетской экспедиции англичан. Был одним из тех, кто нес отсеченные головы своих товарищей в Каир. Оказавшись в рабстве, служил у казначея Мухаммада ‘Али, некого Ахмада-аги, по прозвищу Буанапарте (Бонапарт), известного, по словам историков, пристрастием к алкоголю и всякого рода «отвратительным вещам». Принял ислам. Взял имя Ибрагима-аги. Будучи, как-то раз, оскорбленным телохранителем своего хозяина, рабом с Сицилии, столь же дерзким и бесшабашным, как и он сам, скрестил с ним клинки, и прикончил беднягу. Страшась гнева хозяина, укрылся во дворце любимой жены Мухаммада ‘Али, которую просто очаровал, когда прислуживал паше, гостившему с ней в доме Ахмада-аги.

Женщина эта, мать Туссуна-паши, убедила сына взять «отчаянного скотта» (шотландца) с собой, в Аравийский поход. Туссун-паша согласился. Велел привести к нему Тома Кейса. Но во время их встречи и беседы тот вдруг заспорил с сыном правителя. Когда же стража попыталась арестовать его и подвергнуть наказанию, то он начал отчаянно защищаться. Уложил на месте нескольких гвардейцев, и бежал. Укрылся, как и в предыдущий раз, у своей защитницы — у матери Туссуна-паши.

Надо сказать, что отвага Кейса и умение владеть оружием, саблей и пистолетом, произвели на Туссуна-пашу должное впечатление. Такие люди в предстоящем походе в Аравию нужны ему были позарез. И потому он простил шотландца. Более того, сделал его начальником своей охраны, а когда выяснилось, что Том, ко всему прочему, знал еще «письмо и цифирь», то назначил его и своим казначеем.