Кувыр-коллегия

И приговорили они Волынского, и конфидентов его, по делу с ним заарестованных, к следующим наказаниям:

"Кабинет министра бывшего Артемия Волынского посадить на кол и тако держать его до смерти, дабы мучительной кончиной сей смог искупить он вины свои перед государыней.

Конфидентов его Хрущева, Соймонова, Еропкина, Мусина-Пушкина лишить языков, затем четвертовать через топор, после чего рубить им головы.

Эйхлера Иоганна колесовать, а затем казнить через головы отсечение.

Жана де ла Суда казнить через отсечение головы.

Имущество подлежавших казни преступников надлежит конфисковать в пользу государыни нашей матушки".

Но императрица Анна жестокого приговора не утвердила. Повелела она:

"Артемия Волынского на кол не сажать, а отсечь ему топором правую руку и затем отделить его голову от тела.

Хрущеву и Еропкину языков не урезать, не четвертовать, а просто отрубить головы топором.

Графу Мусину-Пушкину язык не усекать, а отрезать лишь кончик его. Потом графа не казнить смертию, но сослать его в Соловецкий монастырь, где держать до смерти в подземелье.

Адмирала Федора Соймонова бить кнутом, после чего выслать в Сибирские рудники на каторгу вечную.

Иоганна Эйхлера бить кнутом и выслать в Сибирь.

Жана де ла Суду от бития кнутом избавить и бить его плетьми, и после того выслать в Сибирь".

27 июля 1740 года состоялась казнь Артемия Петровича Волынского кабинет-министра и обер-егерместера, и конфидентов его: Петра Еропкина- архитектора, Андрея Хрущева — горного ведомства офицера, графа Платона Мусина-Пушкина — коммерц-коллегии президента, Иоганна Эйхлера — кабинета министров секретаря, Жана де ла Суда — кабинета министров второго секретаря и переводчика.

Жара тогда была страшная, словно сама природа возмутилась казни. На эшафоте стояла плаха и скамьи для сечения кнутом. Стояли в готовности палачи и их подручные.

Доставили к месту казни осужденных, под крепким гвардейским караулом. Был зачитан указ государыни императрицы. Волынского первым подняли на эшафот. Ему отсекли правую руку, затем голову. И сию голову плач поднял на волосы и показал толпе.

Затем подняли на плаху Хрущева. И его голова скатилась в низ. И её палач показал народу.

Пришла очередь архитектора Еропкина. Срубили и его голову.

Затем били кнутами нещадно Эйхлера, Соймонова и Мусина-Пушкина, секли плетьми де ла Суду. И после погрузили тела битых, но освобожденных от казни конфидентов, на телеги и развезли их к местам дальнейшего пребывания.

Волынский пал и с русской партией при дворе Анны Ивановны было покончено. Пришло время герцога Бирона править империей….

Конец второй части.

Часть 3 Его светлость регент империи Российской

Цари! Я мнил: вы боги властны,

Никто над вами не судья;

Но вы, как я, подобно страстны

И так же смертны, как и я.

И вы подобно так падете,

Как с дерев увядший лист падет!

И вы подобно так умрете,

Как ваш последний раб умрет!

Глава 1 Смерть императрицы

Упадут сто замков и спадут сто оков,

И сойдут сто потов с целой груды веков, -

И польются легенды из сотен стихов….

Владимир Высоцкий "Песня о времени".

Год 1740, август, 12 дня. Санкт-Петербург. Наследник престола.

Эрнест Иоганн Бирон, светлейший герцог Курляндский первым явился поздравить императрицу с торжеством.

Анна была на седьмом небе от счастья. Родился наследник престола! Колено от царя Ивана ведомое, утвердиться на троне империи Российской, взамен колена Петрова.

— Эрнест! Друг мой, радость у меня великая! Родила племянница наследника трона. Смотри, каков крепыш.

Императрица указала на младенца, которого как раз пеленали мамки. Будущий император был большеголовым и не крикливым. Он широко разевал свой розовый рот и сучил ножками.

— Прекрасный младенец. Он станет великим императором, Анхен.

— И нареку я сего мальца Иоанном, в честь батюшки мого. И станет он императором Иоанном III.

В помещение вошел новый посетитель. Это был вице-канцлер империи граф Андрей Иванович Остерман. Императрица и перед ним стала хвастаться младенцем. Вице-канцлер рассыпался в комплиментах.

Бирон внимательно посмотрел на Остермана. Чего теперь ждать от сего старого хитреца? Останется ли он верен их договору? Остерман часто предавал друзей и союзников, коли было сие ему выгодно. Теперь Волынского уже нет и он не помеха вице-канцлеру. И не захочет ли Андрей Иванович сам поста регента при сем младенце, мирно в колыбели лежащем?