Кувырком (ЛП)

− Но это не делает допустимым…

− Нет, Декстер, не делает. Лишь говорит, что это нормально для любого подростка.

С шелестом переворачиваю страницу и тыкаю пальцем в середину.

− Ваш следующий довод? Перелом руки Рори?

− Верно. Серьезные травмы и переломы всегда повод для беспокойства.

− Даже несмотря на то, что только в прошлом году более семи миллионов человек в США получили переломы? — просвещаю его. — Что среднестатистический взрослый человек ломает кости минимум два раза в жизни? Рори здоровый, подвижный девятилетний мальчик, поэтому, если верить статистике, удивительнее было бы, если бы он не сломал руку.

Смид вздыхает. Трет глаза. Потому что я нервирую его. Изматываю.

Прекрасно.

− Что еще привлекло ваше внимание в параде тревожных признаков?

− Арест Рори Мак — Куйэда, а также физическое насилие другого несовершеннолетнего по отношению к однокласснику в школе.

− Другого несовершеннолетнего зовут Рэймонд. И опять же, школьные ссоры свойственны всем мальчикам его возраста.

− Конечно, − Смид поправляет очки. — Но если сложить все эти происшествия вместе…

− Вы в курсе, что дети потеряли обоих родителей? Трагически? Неожиданно?

− Да, но…

− Вам не пришло в голову, что они таким образом реагируют на горе? Пытаются справиться с эмоциональной травмой?

− Однако…

Подхожу еще ближе. В голосе ярость. Потому что он не захотел тратить время, не стал утруждаться и навещать Мак-Куэйдов. А все потому, что считал, будто знает лучше других.

− Задумались ли вы хоть на секунду, что тревожных признаков так много, потому что и детей тоже много? Эти совершенно нормальные дети каждый день сталкиваются с какими — то событиями, и каждый справляется с ними по — своему, просто все одновременно!

− Нет. Вы не знает…

− Скажу вам, что я точно знаю, Декстер, — выплевываю слова. — Знаю, что вы разлучили этих малышей с единственной семьей, которая у них осталась. Вы оторвали их от единственного дома, который они знали! Дома, где они нужны, где их любят и, самое важное, где они в полной безопасности!

− Они не были в безопасности! — кричит директор агентства, тыча пальцем в Челси. — Она не способна…

− Вы понятия не имеет о смысле этого слова, даже если оно подойдет к вам и даст пинка под…

Судья стучит молотком, призывая к порядку.

Делаю глубокий вдох и заманиваю Смида в ловушку.

Просяще подняв руку, обращаюсь к судье:

− Еще один — два вопроса, ваша честь.

Она выглядит недовольной.

− Продолжайте.

Ровным голосом интересуюсь:

− Если бы Роберт и Рэйчел Мак — Куйэд остались живы, и тревожные признаки были бы те же самые, лишили бы вы их родительских прав?

Вот он, главный вопрос. Важнее озвученной мной статистики и приведенных контраргументов.

− Я имею дело с фактами, мистер Бекер. С истиной. И не собираюсь развлекать вас всякими гипотезами, − ядовито усмехается Смид.

Пока не вмешивается судья:

− Вообще — то, мне бы тоже хотелось услышать ответ, мистер Смид. Если бы дети находились под опекой биологических родителей, посчитали бы вы ситуацию достаточно ужасной − учитывая имеющуюся у вас информацию, − чтобы изъять их из семьи?

Хлопая выпученными глазами, тяжело сглатывает. Нервно жмется. Но он не такой дурак, чтобы врать судье.

− Насколько я могу предположить, ваша честь, если бы это была полная семья с двумя родителями, с биологическими родителями… нет, скорее всего мы не стали бы оспаривать опеку.

− А на учет в вашем агентстве вообще поставили бы? Сломанная рука, драка в школе, разогнанная подростковая вечеринка. Вы бы вообще узнали о существовании Мак — Куйэдов?

Опускает глаза и, поерзав, отвечает:

− Вполне вероятно, что нет.

Чистое попадание. Сокрушительный удар.

− Я с ним закончил, ваша честь.

Далее Смида допрашивает адвокат Агентства по делам детей и семьи. Снова он повторяет чушь о жутких последствиях и потенциальной опасности, которую несет с собой опекунство Челси. Затем ему позволяют покинуть трибуну. Сжав под столом колено Челси, встаю и вызываю ее в качестве свидетеля. Она приносит клятву и занимает место. Выглядит маленькой и испуганной.

Ловлю ее взгляд и улыбаюсь. Потом непринужденно опираюсь на стол.

− Вы нервничаете, Челси?

Посмотрев на судью, вновь переводит глаза на меня.

− Да, немного.

− Не стоит. Мы с вами просто разговариваем.

Кивает, и я начинаю:

− Расскажите мне о детях.

Челси вся светится, когда говорит о сильной и умной девушке, в которую превращается Райли, о не по годам бурной энергии Рори, которая однажды поможет ему добиться небывалого успеха. Улыбается, рассуждая о мягком нраве Рэймонда и что никому не удержаться от смеха, находясь в одной комнате с Розалин. Чуть ли не со слезами рассказывает о Риган и о том, как крошка учится у своих братьев и сестер; какой замечательный малыш Ронан, и как сильно ей хочется быть рядом и видеть, в какого чудесного мальчика он вырастет.

− Вам двадцать шесть, − замечаю я. — У вас была своя жизнь в Калифорнии — друзья, квартира, учеба. Вы отказались от всего этого и приехали сюда, чтобы позаботиться о племянниках и племянницах. Вы никогда не рассматривали вариант отказа от них? Чтобы служба опеки нашла им новые семьи?