Кувырком (ЛП)

− Правда? — Прижимаюсь теснее, давая почувствовать, как сильно на самом деле ее хочу. — Значит, я дурак. — Никак не могу на нее наглядеться. Каждый миллиметр — произведение искусства. Пухлые губы, румяные щеки, пульсирующая жилка на шее, говорящая, что она тоже меня хочет. — И даже хуже — я еще и лжец.

Накрываю губы Челси своими и впитываю стон, долгий и отчаянный. Когда освобождаю ее запястья, чтобы самому обнять любимую, она начинает хныкать и обнимает меня за шею, притягивая ближе. Ласкаю ее нижнюю губу и снова ныряю в сладость рта.

«Как же давно это было. Слишком давно».

Она выгибается, и мне хочется одного — подхватить ее и трахнуть прямо у стены.

Именно эта мысль меня и отрезвляет.

Черт, что я делаю? Ведь сказал ей, что все кончено, а сам… Твою мать, веду себя как дикарь.

Нежно снимаю ее руки со своей шеи и заставляю себя отступить, отодвинуться. Перевожу взгляд на камень, которым вымощен дворик. Что угодно, лишь бы не встречаться глазами.

− Челси, я… Это была ошибка. Это больше не повторится. Прости.

Сначала она ничего не говорит. Но я знаю, какие чувства ее обуревают. Ощущаю смущение и гнев, исходящие от нее тяжелыми волнами. Когда наконец поднимаю глаза, Челси скорее в гневе, чем в печали. Брови нахмурены, глаза стреляют голубыми искрами.

Разумеется, я — вот уж больной ублюдок! — возбуждаюсь еще больше.

И тут она начинает говорить:

− Знаешь, Джейк, я всегда понимала, что ты можешь быть той еще сволочью, если захочешь. Но никогда в жизни не подумала бы, что ты трус.

И уходит. Распахивает дверь и скрывается в доме.

А я чувствую себя последним дерьмом. Типа грязи на лапах Кузена Итта. Весь я — ничтожная крупица грязи на крошечном ноготке проклятой псины.

Глава 27

На следующий день, едва появившись в офисе, понимаю, что оказался на самом верху черного списка Софии. Она фурией влетает ко мне в кабинет и с размаху захлопывает дверь. Глаза мечут молнии, волосы чуть ли не дыбом. Упирается руками о стол и нависает надо мной.

Сразу же еще больше зауважал Стэнтона. При желании София может нагнать жути на кого угодно.

− Что, черт возьми, с тобой такое?!

− Если хочешь получить ответ, выражайся яснее.

− Ты играешь чувствами Челси. Это неприемлемо!

Очевидно, Челси выложила ей про наше общение в саду во всех подробностях. Интересно, что она сказала и какими словами живописала. Забавно, я совсем не возражаю, что София приняла ее сторону. Челси заслуживает хоть какую — то поддержку.

− Я же не специально. — Неубедительно. Чертовски неубедительно.

− Ты рвешь ей сердце на куски, Джейк. Она никак не может понять, что к чему.

Морщусь.

− Так что либо сри, либо слезай с горшка. Либо ты ей друг, либо что-то большее. Нельзя и на ёлку влезть, и жопу не ободрать.

− Да знаю я! — рявкаю. — Я ей просто друг.

Выпрямившись, София скрещивает руки на груди.

− Вот и веди себя соответственно.

Весь оставшийся день нахожусь в раздрае из-за нагоняя Софии. Концентрация ни к черту, поэтому заканчиваю работу пораньше и еду прямиком к Челси. Чтобы поговорить. Убедиться, что у нас все хорошо.

Потому что мне жизненно необходимо, чтобы отношения между нами не испортились.

На подъездной дорожке какой — то незнакомый белый «шевроле субурбан». Дверь не заперта, так что просто вхожу. В доме тишина. Прохожу на кухню. Через стеклянную заднюю дверь отлично вижу весь внутренний двор. На Челси комбинезон и крошечная белая футболочка. Блестящие волосы стянуты в пучок на макушке. Рядом по одеялу ползает Ронан. Челси лопатой, а может мотыгой, вскапывает овощные грядки.

И она не одна.

Рядом весело болтает и орудует своей собственной тяпкой Том Колдуэлл.

И он… отлично вписывается. Будто находится на своем месте: в доме с садом, похожей на половую тряпку собакой и гаражом на три автомобиля. Такие парни регулярно посещают родительские собрания и слеты бойскаутов. Они подходят друг другу, Том и Челси. Классическая тошнотворная сладкая парочка. Признание этого факта вызывает у меня рвотный рефлекс. В памяти всплывает свадебная фотография Рэйчел и Роберта Мак-Куэйд в спальне наверху. Без труда представляю на их месте Челси и Тома.

Убрав руку от двери, отворачиваюсь. Возвращаюсь в коридор, и тут меня настигают пятеро чертенят. Возникают будто из ниоткуда, как высасывающие мозг зомби в старых фильмах ужасов. Только намного милее.

− Так просто уйдешь? — вопрошает Райли.

Минуту смотрю на них, впитывая их образы. Затем качаю головой:

− Здесь Том.

− Но мы хотим тебя, − спокойно заявляет Рэймонд. Без малейших сомнений.

− Том − отличный парень.

− Он не ты, − вставляет Рори. — Нам нужен ты.

Все дружно кивают.

И тут Розалин ставит меня на колени.

− Ты нас больше не любишь, Джейк?

Вот что ответить на такое? Серьезно, какие тут можно подобрать слова?

− Иди сюда, − зову ее. И Розалин идет в мои объятия. Откашливаюсь, чтобы избавиться от внезапно образовавшегося комка. — Конечно же, я люблю вас. Из всех маленьких засранцев в мире вы шестеро мои самые любимые. Но я пытаюсь поступать правильно, ребята.

− Бросая нас? — хмурится Рори.

Отвечаю резко: