Кузены

У Аллисон екнуло сердце. На кофе Мэтт ее так и не пригласил, как собирался, но она действительно надеялась снова увидеть его у Роба.

– Передам, – пообещала она и выскользнула в коридор, прежде чем матушка успеет возразить.

– Лето – полный отстой, – проворчал Андерс, застегивая молнию плотной спортивной кофты с эмблемой Гарварда до самого горла. Все четверо переходили улицу, направляясь от парковки у Денежного пляжа к дому Роба Валентайна. – Как мы приехали, тепла еще не было.

– Самое холодное лето за десять лет, – прокомментировал Адам тоном, каким обычно сообщал то, что, по его мнению, и так все должны знать. – Весь цикл приливов и отливов нарушен.

– Потрясающе, – буркнул Андерс и вдруг остановился как вкопанный при виде хорошо узнаваемого ярко-зеленого мопеда. – Твою мать. Долбаный Мэтт Райан тоже здесь.

– Я думаю, здесь все, – дипломатично заметил Арчер, но, не сдержавшись, ткнул Андерса локтем и добавил: – Мы на острове в двенадцать миль длиной, забыл? Ночная жизнь не такая уж разнообразная.

Аллисон промолчала. Она надеялась, что враждебность брата к Мэтту за полгода умерилась, но, видимо, нет.

– Забудь ты о нем, – бросил Адам. Он легко взбежал по лестнице, перескакивая через две ступеньки разом, и картинно распахнул дверь перед остальными. – Кто он вообще такой?

Роб Валентайн в прошлом году окончил школу и только что справил новоселье, переехав в одно из тех бунгало под аренду, на которое туристы даже не смотрят, потому что владелец не позаботился хоть немного вложиться в его ремонт и содержание. Перед входом торчали длинные пожелтевшие метелки песколюба, краска облупилась, одно из окон закрывала картонка, нисколько не защищавшая от сквозняка с улицы. Внутри царила полутьма, заполненная пульсирующим ритмом музыки и, кажется, половиной старшеклассников и недавних выпускников местной школы. Аллисон поневоле вспомнились куда более спокойные и бесцветные вечеринки в их пансионе, где она училась до прошлого месяца. Кроме школьников там жили и многие преподаватели, что совсем не способствовало непринужденному веселью.

Едва все четверо вошли внутрь, перед ними возникла слегка покачивающаяся хорошенькая блондинка в короне из «Бургер Кинга» и с бутылкой.

– У меня сегодня день рождения, – ткнув ею в грудь Адама, заплетающимся языком сообщила девица. – Ты мой подарок?

Тот с ухмылкой приобнял ее за талию.

– Как скажешь.

– Арчеррр! – Из угла неистово махал рукой парень – кажется, сам хозяин дома. Там на подушках вокруг низкого столика скучковалось несколько человек. – Давай к нам, сыграем в «четвертаки»[2]!

Арчер с энтузиазмом рванул к другу.

– Теряем одного за другим, – прокомментировал Андерс. Адам и блондинка уже целовались взасос, прислонившись к стене. Оставалось только изумляться новому рекорду брата, нашедшему себе подружку за каких-то полминуты. – Пошли поищем выпивку.

Аллисон не особо устраивала компания Андерса, но никого из знакомых больше вокруг не было, и она последовала за ним в задрипанную кухоньку.

– Пиво будешь? – крикнул тот через плечо и, не дожидаясь ответа, выдернул два картонных стакана из стопки на кухонной стойке. К бочонку выстроилась очередь человек в десять, но Андерс, как будто никого не замечая, протолкался вперед и перехватил кран у изумленного парнишки.

– Некоторые вещи не меняются, верно? – раздался чей-то саркастичный голос.

Обернувшись, Аллисон увидела Кайлу Дьюгас – бывшую подружку Андерса, одну из вершин их пресловутого любовного треугольника с Мэттом. Ее распущенные волосы до пояса – она никогда в жизни их не обрезала – свободными локонами лежали на плечах. В черном топе и джинсах, из макияжа только губная помада винного цвета на губах, похожих на бутон розы, девушка выглядела сногсшибательно, притом без всяких усилий. Аллисон, которая после долгих мук выбора остановилась на повседневном комплекте из шорт и спортивной кофты, который Мэтт окрестил «местным неформальным прикидом», сразу почувствовала себя десятилеткой.

С Кайлой вообще было не очень комфортно находиться рядом. Она держалась не то чтобы недружелюбно, но как-то неприятно отчужденно. Если бы в жизни все происходило как в кино, бедная подружка непостоянного отпрыска богатой семьи из кожи бы вон лезла, лишь бы им понравиться, однако Кайла всегда вела себя так, как будто это ее расположение нужно завоевать. В результате никто из Стори так и не проникся к ней теплыми чувствами, кроме отца, который считал ее светочем в темноте.

– По-моему, он сам в нее влюбился, – съязвила однажды мама, и Аллисон не сомневалась, что она больше других радуется постоянным размолвкам Андерса и Кайлы.

Последний разрыв между ними, после случая с Мэттом, стал и самым долгим. Андерс вернулся в Гарвард, поклявшись, что никогда больше даже имя ее не назовет, и действительно сдержал слово. До этого момента.

– Кайла, – проговорил тот, протягивая ей стакан с пивом, как будто для нее и наливал. – Какая приятная ожиданность.

– Андерс, – откликнулась та, принимая подношение с лукавой улыбкой. – А я думала, ты со мной не разговариваешь?