Кузены

Сморгнув последние слезинки, я наконец обращаю внимание на окружающую реальность.

– Мы что… на кладбище? – спрашиваю я Милли.

– А, да. Здесь, видишь ли, поменьше ушей, чем на улице. – Уголки ее губ слегка приподнимаются. – И посмотри, с кем мы оказались рядом. Воссоединение семьи, да и только.

Следуя за ее взглядом, я читаю выгравированную на ближайшем могильном камне надпись:

Абрахам Стори

Возлюбленный муж, отец

и филантроп

«Семья прежде всего»

– Цитата смотрится довольно иронично, – замечает Милли, и у меня вырывается короткий смешок.

– Знаешь что? Отец был прав. Но только в одном, – добавляю я, когда она скептически приподнимает бровь. Дав волю долго сдерживаемым слезам, я чувствую себя гораздо легче. И голова прояснилась – с глаз у меня словно упали шоры. – Нельзя просто сидеть и ждать, что же будет дальше. Нужно самим что-то делать.

– Что, например? – Милли мгновенно становится прежней, готовой разбираться с проблемами. – Поговорить с Чезом? Может, он подскажет, как связаться с Эдвардом Франклином?

– Да, это хорошая мысль, но мне пришло в голову другое. – Я поднимаюсь и отряхиваю шорты. – Давай ответим на вопросы Хейзел. И зададим несколько своих.

Аллисон, 18 лет. Июнь 1996 года

У двери маминого кабинета Аллисон замерла, услышав знакомые голоса.

– Отдых и движение, Милдред. Вот что пойдет вам на пользу, – проговорил доктор Бакстер, застегивая свою медицинскую сумку.

Он обычно не посещал пациентов на дому, тем более в девять часов вечера, но для Стори всегда готов был сделать исключение. Особенно в эти полгода после внезапной смерти отца от сердечного приступа, когда матушка тоже вдруг стала беспокоиться за свое здоровье.

– Оно бьется как-то не так, – пожаловалась она, прижимая руку к груди.

Аллисон знала, в чем настоящая причина – сердце матери было разбито.

– Я все время ей об этом говорю, – раздался голос Терезы Райан, маминой помощницы и матери Мэтта. – Давайте пригласим сюда инструктора по йоге, Милдред. И успокаивает, и тренировка отличная. Нам обеим пошло бы на пользу.

Терезе, кажется, изменяет ее самообладание. Она переехала в Кэтминт-хаус несколько месяцев назад по настоянию матери – «временно, пока я не оправлюсь», как обещала та, – и, похоже, уже устала от такого близкого общения. Постоянные страхи Милдред и неспособность принимать даже самые простые решения были сейчас неудивительны, однако все привыкли, что бизнес семьи Стори работает как часы, и это выбивало из колеи. Адам тоже чувствовал на себе давление – матушка постоянно намекала ему, чтобы в следующем семестре он наведывался домой почаще и принял непосредственное участие в управлении некоторыми активами.

– Весь смысл отъезда в колледж в том, чтобы не торчать дома, – жаловался вчера старший из братьев, когда они вчетвером лежали на огромных полотенцах на пляже перед Кэтминт-хаусом. – Я не хочу постоянно зависать здесь в выходные, как какой-нибудь абориген.

– Кое-кто не понимает смысла слов, которые употребляет, – приглушенно прозвучал голос Андерса из-под надвинутой на лицо шляпы в стиле Индианы Джонса. Остальное – льняные штаны и рубашка с длинными рукавами – тоже вполне подошло бы археологу на раскопках. В отличие от братьев и сестры, Андерс на солнце мгновенно краснел как рак, сколько бы ни мазался кремом от загара. На этот раз, правда, такой наряд выглядел куда более уместно – термометр показывал всего двадцать градусов. Аллисон была в спортивной кофте и жалела, что надела шорты.

– Ты, кстати, тоже мог бы предложить свою помощь, – раздраженно откликнулся Адам. – Приезжал бы хоть иногда. Вдвоем нам было бы легче.

– Нет уж, спасибо, – зевнул Андерс. – Матушка решила наконец обналичить вложения в своего «золотого мальчика», в которых ты все это время катался. Так что наслаждайся.

– Совершенно бессмысленная метафора, – проворчал Адам.

Аллисон, легонько постучав по дверному косяку, заглянула в кабинет. Все трое повернулись к ней.

– Здравствуйте. Рада вас видеть, доктор Бакстер.

– И я тебя тоже, Аллисон.

– Мы пошли, матушка. К Робу Валентайну, помнишь? – видя непонимающее выражение на лице матери, добавила Аллисон. Арчеру все-таки удалось уговорить остальных, включая Андерса, отправиться на вечеринку к своему другу.

– Все четверо?

– Да. Я же тебе говорила, – напомнила Аллисон, стараясь скрыть раздражение. Она повторила это дважды, но мать в последнее время просто пропускала мимо ушей все, что не хотела слышать.

Лицо той вытянулось, выразив разочарование.

– Я совсем забыла. Думала, посидим вечером по-семейному, поиграем во что-нибудь. Весь день только этого и ждала.

– Ну… – Надо было Адаму пойти, у него лучше получается справляться с мамой. – Арчер давно не видел Роба, и мы все уже обещали…

– Ох, Милдред, пусть идут, – вмешалась Тереза. – Они ведь с вами на все лето.

Мама, казалось, еще колебалась, однако в итоге только вздохнула, словно сдавшись. Тереза тепло улыбнулась Аллисон:

– Думаю, Мэтт тоже там будет. Передай ему – я скучаю и надеюсь, что он там один дома не только лапшой быстрого приготовления питается.