КузинаЖурналистика

Так вот, получалось, что Пулитцер «выпустил джина из бутылки». Новая журналистика, основанная на бесстрашном труде корреспондентов, требовательности к ним со стороны редактора, блистательных проектах, приковывающих внимание читателей (например, путешествие той же Нелли Блай вокруг света по маршруту героя романа Жюля Верна, еще и с интервью с этим великим писателем), превращалась в дешевые сенсационные листки. Получилось, что Пулитцер имел ко всему этому прямое отношение – смена формата, «лика» газеты привела не к смене отношения журналистов к своему труду, а к безнравственной эксплуатации самой этой идеи.

Войну с Херстом Пулитцер проиграл. «Бездумная» желтизна оказалась привлекательнее интеллектуального журнализма. Конечно, состояние Пулитцера на тот момент было астрономическим, и проигрыш этот был именно нравственным.

И вот тут Пулитцер опять совершает поступок. Он основывает первую в мире высшую школу журналистики. Никогда журналистика не была частью образовательной системы. Учили чему угодно, но не этому «простенькому ремеслу». А Пулитцер понимал (и война с Херстом особенно способствовала этому пониманию), что без фундаментальной подготовки, философской, мировоззренческой и, конечно, практической, журналист всегда может превратиться в «обезьяну с гранатой» – бездумного и безответственного по отношению к своей деятельности человека, совершенно не понимающего, к каким последствиям может привести слово, растиражированное в миллионах экземпляров. Пулитцер составил завещание, согласно которому должна была быть основана школа журналистики при Колумбийском университете, и каждый год специальная комиссия назначала бы премии Пулитцера в области журналистики, литературы, борьбы за мир.

Это было действенной идеей. Есть деньги – есть и школа (одна из лучших в США площадок по подготовке журналистов). Но главное – есть ежегодная премия, считающаяся во всем мире самой престижной. Имя Пулитцера осталось не только «страницей истории», оно часть современной журналистики, как некая квинтэссенция журналистской совести и ответственности: «Всегда бороться за прогресс и реформы, никогда не смиряться с несправедливостью и коррупцией, всегда бороться с демагогией всех партий, никогда не принадлежать ни к одной партии, всегда противостоять привилегированным классам и власть имущим, никогда не терять симпатии к бедным, всегда посвящать себя борьбе за процветание общества, никогда не довольствоваться сделанным, всегда быть независимым, никогда не бояться атаковать несправедливость, будь она результат предрассудков богатых или бедных».

Поступок – это ответственность. Не только за то, что делаешь сейчас, но и за отдаленные последствия своих действий.

Анатолий Аграновский

Аграновских в истории журналистики два – отец нашего героя тоже был корреспондентом, и имя сына начиналось с той же буквы, что и имя отца, так что легко было перепутать. Но, конечно, слава Аграновского-младшего оказалась так велика, что Аграновский-старший остался в истории именно как «отец того самого Аграновского». Однако прежде чем мы перейдем к рассказу о поступках журналиста, нелишним будет сказать несколько слов об эпохе, которая определяла эти действия.

Это было время советской власти, строительства в СССР коммунизма, время репрессий, Великой Отечественной войны, а потом – недолгой «хрущевской оттепели» и длительного «застоя», предшествовавшего полному слому советской системы и переходу к той России, в которой ты сейчас и живешь. Аграновский родился в 1922 году, в начале войны ему было 19 лет, закончил училище штурманов, участвовал в боях, уже тогда писал в газету заметки как военный корреспондент. Но расцвет его журналистской деятельности пришелся на время оттепели и затем на время «застоя» (он скончался в 1984 году, за год до прихода к власти Горбачева и начала так называемой перестройки).

Есть такое устойчивое мнение, что журналистика в диктаторских (тоталитарных) странах (а к таковым сейчас и относят СССР) представляет собой часть общей пропагандистской машины: она верно служит диктаторам, намеренно искажая факты в их пользу. Журналист в такой системе всегда под строжайшим контролем, любые его вольности наказываются, караются, действует строжайшая цензура, отсекающая любую критику в адрес властей. Народ не может даже «пикнуть» в СМИ, только благодарить руководство страны за его «неусыпное бдение», за тот «единственно правильный курс», каким идет страна.