КузинаЖурналистика

Ее имя могло бы быть известным всему СССР – это бесстрашный военный репортер, участница Второй мировой войны, а затем и войны во Вьетнаме. Но Ориана Фаллачи всегда обладала высочайшим чувством профессионального долга, и ее карьера журналиста строилась на сплошных конфликтах – в том числе и с редактором, требующим писать «прокоммунистические статьи», прославляющие тогдашнего лидера компартии Тольятти. А она отказалась (ей было всего 19 лет). Как же бы о таком журналисте узнали в Советском Союзе, где городу-новострою на Волге было присвоено имя Тольятти! Вот как Ориана рассказывает историю своего «журналистского старта»: «В семнадцать лет меня взяли репортером в одну из ежедневных флорентийских газет. А в девятнадцать лет я была уволена без предупреждения за отказ стать продажной журналисткой. Тогда от меня требовалось написать ложь о выступлении известного лидера, к которому я питала глубокую неприязнь (лидер тогдашней Итальянской коммунистической партии Пальмиро Тольятти). Кстати сказать, статью мне предлагали не подписывать. Я ответила, что неправду писать я не буду. Главный редактор, жирный и чванливый, из партии демократических христиан, орал мне, что журналист – это писака, который обязан писать то, за что ему платят. “Нельзя плевать в тарелку, из которой ешь”. В бешенстве и негодовании я ответила, что такую тарелку он может оставить себе и что я лучше умру от голода, чем стану таким писакой. Он немедленно уволил меня. По этой причине, оставшись без зарплаты, я не могла платить за университет и так и не получила медицинский диплом».

Такая заказная статья на журналистском профессиональном жаргоне называется «джинса» (и иногда проще – «заказуха»). Писание таких статей всегда выгодно – это дополнительные деньги, иногда немаленькие, «другие гонорары», чем обычно. Но «нравственная цена» такой публикации! У «джинсы» длинная история, это отнюдь не новое явление. Но – как бы то ни было – Ориана Фаллачи с негодованием отвергла «гнусное предложение» и предпочла остаться без средств к существованию.

Однако это нисколько не уменьшило ее журналистского призвания. Она не получила медицинского диплома, но, скорее всего, и получив его, вряд ли стала бы врачом. Ориана была борцом – всю жизнь.

Во время бомбежки союзниками Флоренции в 1943 году она пряталась в огромной церкви вместе с отцом. Ей, четырнадцатилетней, было страшно, и она заплакала. Отец ударил ее по лицу и сказал: «Не смей плакать никогда. Ты не маленькая девочка». И с той поры больше она не проронила ни слезинки: «Слезы ушли внутрь». Всё, что писала Ориана, всегда было частью этих внутренних слез, пропитано ими. И поэтому равнодушных читателей у нее не было – ее или люто ненавидели, или до слез восторга обожали.

Она прошла военным корреспондентом вьетнамскую войну, брала интервью у лидера вьетнамцев, участвовала в бою под Дак-то. Потом была и Индо-Пакистанская война, а потом кровавые события в Мехико 1968 года. Там ее трижды ранили, сбросили с лестницы вниз, спасатели были уверены, что она мертва, и очнулась она в морге среди гор трупов. Фаллачи была там, где кипела ненависть и вражда, шли бои и столкновения. Может быть, так изживала она свои «внутренние слезы».

Но наибольшую ненависть к себе вызвала она своим неприятием европейского исламизма, мусульманского экстремизма. Это трудная тема, и, конечно, важно знать и тебе, что журналист обязан быть осторожным в любых высказываниях, касающихся религиозных убеждений людей. В этом смысле слава Фаллачи была именно скандальной.

Она добилась встречи с аятоллой Хомейни, исламским лидером. Ей разрешили брать у него интервью только в одном случае – если она будет в чадре. Вопросы Орианы были резкими, даже вызывающими: она спрашивала о фашизме в Иране, о казнях семьи шаха, о расстрелах, наконец, почему лидер страны допускает такую дискриминацию женщин – им нельзя учиться в университетах, купаться в бассейнах, ходить в театры и так далее? Посреди интервью она спросила и о чадре – этой унизительной одежде, которая как бы «стирает» женщину из жизни. Хомейни возразил – это традиции именно нашего народа, и если тебе не нравится, ты можешь снять паранджу. Ориана поблагодарила его и немедленно сбросила чадру (назвав ее средневековой глупой тряпкой) с лица и головы, чем шокировала всех окружающих. Интервью превратилось в настоящее событие. Трижды во время интервью Хомейни требовал прекратить «допрос»: «Хватит! Уходите!», но Ориана спросила всё, что сочла нужным. По остроте этого интервью было ясно, что корреспондент пришел не как почтительный свидетель мнения великого человека, а как совесть планеты, не меньше, и это не «красное словцо». Фаллачи ставила свои вопросы как обвинение, а темой их было в целом отношение Востока к Западу – ненависть, неприятие, «вырвать на корню» любое проявление западной свободы мышления, образа жизни.