Кузькина мать. Хроника великого десятилетия

И ему на орбиту в 10 часов 18 минут капитан В.И. Хорошилов открытым текстом:

— «Кедр», я — «Весна». Товарищ майор, как самочув­ствие?

Ответа не последовало. На этом связь с космическим кораблем оборвалась.

6

Главный конструктор ракетно-космических систем Ко­ролёв Сергей Павлович сидит за столом, опустив голову. Опустошение полное и абсолютное. Корабль должен был выйти на орбиту на высоте 230 километров, его вынесло на 327. Это не катастрофа. Это нечто близкое к ней. Ясно, что приземлится он не в расчетной точке. Это не страшно. Найдем. Только бы во время торможения понесло бы его к земле, а не в обратную сторону. Только бы не в обратную. И чтоб потом приземлился. Чтоб только приземлился. Океан волнений позади. Океаны впереди.

7

Понесло шарик крутить сразу во всех плоскостях. Вертит майора, словно в американской стиральной машине на вы­ставке в Сокольниках. Налились руки и ноги не свинцо­вой, но урановой тяжестью, померк свет в глазах, голова чуть не тонну весит, точно каменное ядро от Царь-пушки. Того гляди оторвется.

Вдруг полегчало. Вдруг свист да пламя бордовое за шторкой иллюминатора. Шторка закрыта, но бордовый от­свет все равно по краям проступает. Летит шарик, словно звездочка, с неба сорвавшаяся. Со стороны, наверное, кра­сиво смотрится. Вышибли заряды крышку люка, грохнула катапульта, вылетел майор из космического корабля, слов­но пробка из бутылки шампанского. С шорохом развер­нулся над ним оранжевый, как и он сам, купол, хлопнул, воздухом наполнившись, тряхнул майора.

И распахнула планета свои объятия.

ГЛАВА 10

1

Хрущёв главному конструктору Королёву в трубку:

— Молодец! Ну, молодец! Когда отправляем следу­ющего?

— В августе.

— По какой программе?

— Можно сделать один оборот, как сегодня. Тогда он приземлится на территории Советского Союза, примерно там, где взлетел. Или полет на сутки. Тогда после 17 оборо­тов он окажется в том же месте, что и после одного оборота.

— Давай сутки! Давай 17 оборотов!

2

Британский дипломат восхищения сдержать не мог:

— Где вы нашли такого парня? С такой пролетарской биографией, с такой аристократической княжеской фами­лией, с такой голливудской улыбкой?

Вместо ответа представитель Государственного ко­митета по науке и технике при Совете Министров СССР гражданин Пеньковский сунул ему тугой пакет:

— Передайте правительству Ее Величества.

В пакете кроме пачки документов была записка: «Встреча в Лондоне. 20 апреля. 18:00. От входа на станцию метро «Ланкастер Гейт» я иду по часовой стрелке вокруг гостиницы «Ланкастер». Встречающий пусть идет в обрат­ном направлении. Его общие знаки: зеленая шляпа, очки, в левой руке зонт. Точный знак: перстень с синим камнем на правой руке. Пусть идет за мной. Запасная встреча по тем же условиям на следующий день. Алекс».

3

Через два с половиной года, 20 сентября 1963 года, высту­пая на заседании Генеральной Ассамблеи ООН, президент США Джон Кеннеди вновь заявил: «Почему первый полет человека на Луну должен быть делом межгосударственной конкуренции? Зачем нужно Соединенным Штатам и Со­ветскому Союзу, готовя такие экспедиции, дублировать исследования, конструкторские усилия и расходы?» Кенне­ди предлагал послать на Луну «не представителей какого- то одного государства, но представителей обеих наших стран».

Хрущёву оставалось только согласиться, и первенство в космосе навеки оставалось бы за Советским Союзом. В сентябре 1963 года Советский Союз оставался неоспори­мым лидером космической гонки. Среди советских побед теперь уже был не только первый искусственный спутник Земли, не только облет Луны беспилотным аппаратом, пе­редавшим снимки ее обратной стороны, но и полет Гагари­на — первого человека в космосе, полет Титова — первый в мире космический полет человека продолжительностью более суток, полет Николаева и Поповича — первый в мире групповой полет двух космических кораблей. Наконец, летом 1963 года — еще один полет одновременно двух косми­ческих кораблей: «Восток-5» (космонавт Быковский) и «Вос­ток-6» (Валентина Терешкова, первая женщина в космосе).

Ничего подобного в Америке в тот момент не было. Но Америка времени не теряла, Америка стремительно наверстывала упущенное. Хрущёву надо было принять предложение американского президента, и полет на Луну готовить совместными усилиями. И всем бы было ясно: по­лет, конечно, совместный, но понятно, что Советский Союз внес больший вклад — вон у него какие были достижения! Вон насколько он вперед вырвался!

Главный конструктор ракетно-космических систем Ко­ролёв Сергей Павлович убеждал Хрущёва принять предло­жение Америки.

Хрущёв отрезал: «Я Луну капиталистам не отдам».

Хрущёв жил в мире иллюзий. Эксперты представили ему расклад сил: американцы позади, но скоро догонят. И перегонят. Но Хрущёв свято верил в преимущества социализма. Обойдем! Обгоним! Победим!

Побеждать было нечем. Из ракеты Королёва Р-7 было выжато все, что можно было выжать. А другой, более мощ­ной ракеты Советский Союз пока не имел.