Кузькина мать. Хроника великого десятилетия

Перед группой агрономов и мелиораторов товарищи Хрущёв и Козлов поставили задачу: любой ценой, любыми угрозами и посулами уломать товарища Фиделя на согла­сие превратить Кубу в ракетно-ядерный плацдарм Совет­ского Союза. Агрономы привезли с собой бочки варенья и корзины печенья. Не забыли и кнуты: что, Фидель, разгро­мил десант контрреволюционеров? Молодец! А что будешь в следующий раз делать, если боеприпасов к нашему ору­жию, запчастей для наших танков, кораблей и самолетов не пришлем?

Я вам грубо тактику советских мелиораторов объяс­няю. А товарищ Рашидов умел те же суровые ультимату­мы предъявлять ласково. Человек восточный, там у них, в Узбекистане, умеют. Одним словом, Фиделя уломали.

4

Пока советские мелиораторы делились со своими кубин­скими коллегами опытом повышения урожайности зерно­вых, дела в советском сельском хозяйстве зашли в глубо­кий и беспросветный тупик.

Причина была фундаментальной.

Дураки и преступники, которые в 1917 году захватили власть в великой стране, шли к победе под лозунгом: зем­ля крестьянам! И они ее крестьянам отдали. Разделили по справедливости: каждой семье по количеству едоков. Но прошло пять-шесть лет, и деревня разделилась на бедных, средних и богатых.

Тот, кто вставал в десять утра, пил самогонку в пол­день, весь вечер плясал да играл на гармошке, остался бед­ным. Ему всегда не хватало, он не мог прокормить ни себя, ни свою семью.

Тот, кто старался, поднялся из бедности, тот смог кор­мить свою семью.

А тот, кто вставал до зари, кто весь день пахал, не раз­гибая спины, тот стал богатым. Он кормил себя, семью и великую страну.

Однако это продолжалось недолго. Возникло явление, которое именовалось официальным термином «хлебозаго­товительные трудности».

Что за трудности такие? Вникнем в смысл термина: хлеба много, только заготовить его трудно. Это еще поче­му? Да потому, что промышленность национализирована, то есть полностью находилась в руках государства. Госу­дарственная промышленность производила то, что нужно государству: танки, пушки, самолеты, подводные лодки, сталь, которая была нужна для производства все тех же танков, пушек и подводных лодок, железную руду и уголь, которые нужны для производства стали... А нужды народа удовлетворялись по остаточному принципу. То, что госу­дарству негоже, то — народу.

И еще: частная торговля хлебом запрещена.

Единственным покупателем хлеба является государ­ство. Тут железная непробиваемая монополия. И назнача­ются закупочные цены на хлеб исходя из государственных интересов, то есть страшно низкие.

Но и единственным производителем промышленных товаров является государство. Тут тоже железная непро­биваемая монополия. И тут тоже государство, назначая цены, исходит из того же государственного интереса. А го­сударству выгодно купить втридешева, продать втридоро­га. Потому цены на керосин и гвозди, на топоры и сеялки, на плуги и ситец страшно высокие.

Это явление тоже имело научно обоснованный термин: «ножницы цен».

Трудолюбивый пахарь, заработав много денег, посма­тривал по сторонам: а что бы мне на эти деньги купить? Танк мне не нужен, да его и не продадут. Вилы, лопату, лампу керосиновую и галоши за огромные деньги купил. А больше в магазинах ничего нет. Так зачем мне продавать хлеб и картошку, если на вырученные деньги все равно не­чего покупать?

Большинство населения страны — крестьяне. Трудо­любивых — следовательно, богатых — миллионы. Зачем им такая власть, которая за счет народов России содержит коммунистические партии во всем мире? Зачем эта бюро­кратия, пожирающая все, что произведено трудом народа? Зачем такая система, при которой денег много, а покупать нечего?

Как только мужик богател, так сразу начинал роптать, так сразу становился потенциальным врагом.

И эту проблему надо было решать.

Кремлевские гении нашли выход: всех богатых мужи­ков раскулачить, то есть отобрать у них все, что у них есть, а их самих вывезти зимой в тайгу, в тундру, в продувае­мые буранами степи Казахстана и там выбросить на мороз. Пусть передохнут. А тех, кто сопротивляется, стрелять на месте.

В народные массы был брошен лозунг: ЛИКВИДИРУ­ЕМ КУЛАЧЕСТВО КАК КЛАСС!

И ликвидировали. В самом прямом смысле.

Одного из самых лютых врагов народа звали Михаи­лом Шолоховым. Этот бездарный алкоголик быстро со­чинил книжонку «Поднятая целина» — о том, как зимой Красная Армия вывозила тысячи семей с малыми деть­ми на гибель. Шолохов в восторге: чтоб не мешали жизнь счастливую строить!

В ходе войны Черчилль побывал в Советском Союзе, вел переговоры со Сталиным, вечерами оба дружно под­давали. И Черчилль поинтересовался: так сколько вы му­жиков выселили и выбросили на снег за Урал? И получил ответ: десять миллионов.

Прошло много лет, и верный заместитель Сталина то­варищ Молотов выразил несогласие: нет, было не так. «Ста­лин говорил, что мы выселили десять миллионов. На са­мом деле мы выселили двадцать миллионов»[2].

С трудолюбивыми мужиками разобрались. Их ликви­дировали. А дальше — что?