Кузькина мать. Хроника великого десятилетия

К советской пропаганде прибавилась американская. Те, кого он спас, те, кто его сдал, объявили Пеньковского безумцем и фанатиком. Он якобы предлагал американцам нанести ядерный удар по Москве. Мы и этому поверим. В Москве у Олега Пеньковского — любимая жена и люби­мая дочь. Нанесите же ядерный удар по ним!

Сам Пеньковский неизменно возвращался в Советский Союз. Наверное, просил: вы, ребята, подождите, дайте мне долететь до Москвы, а уж тогда и бейте по ней термоядер­ным зарядом...

Интерес американской пропаганды ясен: если сдали человека, то не мог же он быть хорошим.

5

В последние годы в связи с расцветом Интернета вымыс­лы московской пропаганды стали совсем ужасными. Ими переполнена Сеть.

Рассказывают, что, находясь в Турции, Пеньковский якобы торговал золотыми изделиями на базаре, приставал к иностранцам, чтобы его завербовали, потом пришел в ту­рецкую контрразведку, рассказал, кто является резидентом ГРУ в Турции, резидента выгнали, а Пеньковский занял его место. Вот ведь какой негодяй!

Звучит ужасно. И мы, конечно, всему этому тоже по­верим. Но поверив, попадаем в глухой тупик.

В 1955—1956 годах, когда Олег Владимирович Пень­ковский работал в Турции, действовал Уголовный кодекс 1926 года. В нем содержалась статья 107, «Спекуляция», то есть «скупка и перепродажа частными лицами продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления».

Купил в деревне у мужика мешок картошки, продал его и... получи срок.

Во всем мире купля и продажа — основа экономичес­кой жизни. В Советском Союзе, если купил кофточку в ма­газине по одной цене и продал по другой, то это уже уго­ловное преступление.

А если продал по той же цене? На этот случай разъяс­нение было дано судам: если продал по той же или даже по меньшей цене — все равно сажать! Не важен результат торговой операции, важен умысел. А умысел заключался в том, чтобы заработать! Потому виновных — в лагеря! А если купил, но продать не успел? В этом случае, если суд сочтет, что продажа замышлялась, — паяли срок. С другой только формулировкой: за подготовку к спекуляции.

22 августа 1932 года статья 107 была усилена постанов­лением ЦИК и СНК СССР. С этого момента за скупку и перепродажу продуктов сельского хозяйства и предметов массового потребления (то есть иголок и ножниц, мыла и спичек, букета цветов и пучка редиски) полагалось заклю­чение в концентрационный лагерь на срок от 5 до 10 лет с конфискацией имущества и без права применения ам­нистии.

Концентрационный лагерь — это не мои перехлесты. Читайте постановление от 22 августа 1932 года, именно это там и написано. Обратим внимание на дату. В августе 1932 года Адольф Гитлер потерял всякую надежду прийти к власти, а у нас уже концлагеря буйным цветом цвели. И не за попытку свержения власти туда сажали, а за подрыв социалистической экономики, выражавшийся в продаже морковки и огурцов. Тех, кто свержение затевал, стреляли.

Торговать в Советском Союзе имело право только го­сударство — по ценам, которые устанавливало правитель­ство. Мужик мог продавать только то, что вырастил сам. Но всех мужиков загнали в колхозы.

Так я к чему? Я к легендам о том, что полковник Пеньковский на турецком базаре торговал золотыми изделия­ми. Вопрос к товарищам чекистам: и вы, граждане, об этом тогда знали? И ничего не делали?

Главное разведывательное управление, где служил Пеньковский, занималось, как следует из его названия, разведкой.

А Комитет государственной безопасности, как следует из его названия, занимался вопросами государственной безопасности. Прислушивались ребята: кто в посольстве анекдот про товарища Хрущёва расскажет; принюхива­лись: кто лишку на дипломатическом приеме хватил; при­сматривались: кто с чужой женой перемигнулся. В этом основная суть их работы. За это ребята ордена получали и звезды на погоны. И вот им вдруг стало известно, что со­ветский полковник на базаре золотыми изделиями торгует. И они ничего не сделали!

Если это правда, то не над полковником Пеньковским смеяться надо, а над ленивыми и глупыми чекистами. Если это правда, то все КГБ надо было разогнать, а руководство судить. Полковник совершает уголовное преступление, а слюнтяи из КГБ не выполняют своих прямых обязаннос­тей.

Незаконный оборот драгоценных металлов, тем более продажа золота иностранцам, в Советском Союзе обыкно­венной спекуляцией не считались. За спекуляцию валютой и золотом при Хрущёве расстреливали. И вот бдительные чекисты имеют возможность отличиться, но боятся власть употребить.

Так может быть, у Пеньковского были высокие покро­вители?

Не волнуйтесь: посадили бы и покровителей. На верхах шла жестокая борьба за власть. Если бы было доложено, что такой-то маршал или такой-то генерал покровительствует контрабанде золотом, то полетел бы покровитель вместе с исполнителем в те самые места, где занимаются физичес­ким трудом на свежем воздухе. Если не дальше.