Кузькина мать Никиты и другие атомные циклоны Арктики

«Глубокой осенью 53-го пароход «Мурман» снял партии нашей экспедиции и вернулся в Архангельск, а следующей весной ушел на Балтику, там стал на капитальный ремонт в Кронштадте. Поэтому экспедиция 1954 года выдалась особенно трудной — не было у нас большого гидрографического корабля, чтобы развернуть подразделения на побережье Новой Земли, а потом, по окончании работ, снять…

6 июля мы вышли из Архангельска на транспорте Северного морского пароходства «Ржев». С него партии высадились в Маточкином Шаре, в губе Машигина и в губе

Крестовой. Предстояло обследовать все заливы и бухты от Маточкина Шара и до полуострова Адмиралтейства. В тот год лето на Новой Земле по меркам Заполярья выдалось довольно «жарким» — случалось, температура поднималась до 10 градусов, и на суше в штилевую погоду ощущалось тепло. Но и экстремальных погодных условий тоже хватало.

Испытания от природы

В сентябре, когда наша группа уже перебазировалась в губу Южная Сульменева, случилось ЧП — катер лейтенанта Карбасова при подходе к берегу сильным накатом выбросило на осушку. Каждая последующая волна все далее забрасывала его и замывала песком. Мы приняли сигнал бедствия по радио и направились на помощь. Сначала демонтировали эхолот и доставили на берег экипаж, а сам катер удалось снять, только когда улеглись волны. Но на этом наши неприятности не закончились — в том же сентябре пришлось пережить еще одно испытание от природы.

Утро 13 сентября выдалось мрачным — низкие тучи и темный небосвод. По всему чувствовалось — надвигается ненастье, а у нас в море еще оставались «недоделки» — требовалось пройти контрольными галсами и взять образцы грунта. К тому же день 13 сентября выпал на понедельник. Моряки обычно суеверны, но тут мы вспомнили, как наш наставник Виктор Фридрихович Викман любил в таких случаях приговаривать: «Понедельник и 13 число взаимно «уничтожают» друг друга». В общем, позавтракали и вышли в море, до полудня выполнили галсы, взяли образцы грунта и с чувством выполненного долга вернулись на базу. Можно сказать, нам крупно повезло.

Всю ночь на 14 сентября давление продолжало падать, и в конце концов утром разразилась буря! Ураганный ветер новоземельской боры срывал палатки, катера едва удерживались на якорях. Даже чайки, кайры и гаги не отваживались летать и плавать — уныло ходили по берегу среди куч выброшенных водорослей. Так продолжалось трое суток! Потом ветер стихал еще два дня, а море по-прежнему гневалось и бушевало.

«Ходили на «петушках»

Такие испытания от природы приходилось переносить не однажды. Мы работали на воде — исследовали дно, его рельеф. Мотоботы у нас маленькие, их мы прозывали «петушками», вот на них и «нарезали» галсы, за навигацию выходило десятки тысяч. При этом ходили мы в «нехоженых» акваториях — того и гляди наскочишь на подводный камень или скалу. А если заметил опасность — банку, отмель, осыхающие камни, то потом требовалось их подробно обследовать, чтобы «положить на карту». Хорошо, если позволяла погода. А бывало так: выйдешь на катере в район промера, всего-то 2–3 часа хода, и ничего не предвещает беды, а потом вдруг замечаешь облачко над вершинами гор — обычное облачко, это значит, скоро налетит бора! Тут уж одна надежда — на мотор! Идешь в базу, ветер — «в зубы», крепчает с каждой минутой. Матросы могут укрыться в моторном отделении, а гидрографу нужно стоять рядом с рулевым — волна обливает с головы до ног.

Добежим до базы, укроемся, а дальше убеждаемся, что известная поговорка «Ждать у моря погоды» имеет на Севере самый конкретный смысл. Если нельзя выходить в море, работали в палатках: вычисляли координаты, прокладывали галсы на базовые планшеты, анализировали качество промеров и сходимость глубин.

На берегу работали наши коллеги-экспедиционники — топографы и геодезисты. Этим приходилось пробираться по бездорожью, в горах и ущельях, по скалам и ледникам, где до них человек вообще не появлялся! И ведь люди не просто шли, но и несли, тащили на себе инструменты и приборы, а потом еще и строили из подручного материала геодезические знаки-ориентиры.

С геодезистами природа тоже шутила злые шутки. Помнится, Михаилу Синопальникову поручили «отнаблюдать» на геодезическом пункте гору Первоусмотренную. Опыта он имел мало, и всякий раз поднимался на гору поздновато, когда она скрывалась туманом или пряталась за дымкой. Прошел месяц, а результатов нет. Выручил опытный геодезист Василий Мамонтов — уж он-то знал характер новоземельской погоды. С группой рабочих он поднялся на гору, разбил там палатку и «подкараулил» нужный момент у теодолита. Благодаря этому Первоусмотренная получила свое точное место в системе координат Земли.

К сожалению, не обходилось без жертв. В сезон 1954-го погиб гидрограф Павел Иванович Зайцев — душевный человек и очень грамотный специалист. Погиб он, можно сказать, нелепо — оступился на железной палубе «Ярославца», перевернулся через леерное ограждение и упал, ударившись головой о борт, умер он сразу.