Кузькина мать Никиты и другие атомные циклоны Арктики

Северодвинец Александр Николаевич Разницын — рядовой «Спецстроя-700» — воинская часть 20330. Он один из первых поделился со мной своими воспоминаниями о службе на Новой Земле. Мы встретились в самом конце 90-х. Александр Николаевич уже был на пенсии, болел. Комитеты ветеранов подразделений особого риска тогда еще только начинали организовываться в стране, в Северодвинске, если мне не изменяет память, такого еще не было. Естественно, никакими пенсионными преимуществами или льготами мой собеседник не пользовался и даже не слышал о таких. Вот его рассказ:

— Меня призвали служить в 1954-м. Уже в августе того же года нас на минных тральщиках переправили в губу Черная и высадили практически на пустынном необжитом берегу — не было даже причала. Первые недели выгрузка шла прямо с борта транспортов на шлюпки.

До Нового года наш батальон, в нем было 30 северодвинцев, размещался в палатках — каждая в 2 яруса на 35 человек. Быт для нас был делом третьим. Первая задача — построить причал, вторая — принять технику и оборудование для производства испытаний. В качестве опытовых объектов транспорты везли на полигон образцы сухопутной техники, состоявшей тогда на вооружении — танки, бронемашины, автомобили, были даже самолеты.

Перед тем самым днем, когда бомбу взорвали, наш батальон сначала отвезли за 25 километров от лагеря, где мы жили. Там погрузили на тральщики, и они доставили нас на борт крейсера «Молотовск». На нем мы ушли в море. Что было в это время на полигоне, не знаю, потому что двое суток нас держали взаперти в помещениях крейсера — запрещали выходить даже на палубу. Потом мы вернулись в губу Черную.

Работали мы примерно в семи километрах от эпицентра первого взрыва — готовили площадку для проведения второго. Меры предосторожности соблюдались самые примитивные — работали в повязках-«лепестках». А много ли в них наработаешь? Дезактивация тоже была на таком же уровне — просто поливались водой из шланга.

Ходить в зону первого взрыва нам запрещали, но мы же молодые были, глупые, о последствиях радиоактивного заражения ничего не знали. Поэтому за колючую проволоку все же бегали — посмотреть.

Там ад творился! Танки и машины в шлак превратились. От ударной волны трещины в гранитных скалах образовались А уж потом примечать стали — белухи целыми стадами на берег залива выбрасываются, да и другая морская живность, верно, почуяв угрозу, стала обходить наше злосчастное место стороной.

Как и Александр Николаевич Разницын, котлашанин Анатолий Ильич Тифанов прибыл на Новую Землю в числе первых. Более того, есть основания предполагать, что на том же самом корабле. Однако с предыдущим рассказчиком он не был знаком, судьба развела их по разным воинским частям. Впрочем, о том, что после призыва во флот ему предстоит освоить строительную специальность, Анатолий Ильич даже не подозревал. Вот что он рассказывает о своей необычной переквалификации и последующих событиях:

— Меня призвали во флот в 1951 году. Служить тогда надо было пять лет. Служил на Балтике, на крейсере «Александр Суворов». И вдруг в 54-м меня списывают с корабля и отправляют в Балтийск. Куда, зачем — об этом не знали даже командиры. Строжайшая секретность! Прошел медкомиссию. Потом — Калининград. Снова врачебная комиссия и Северодвинск. И опять проверяют здоровье. А потом уже — Новая Земля.

Было нас 21 человек, в основном с Балтики. На двух минных тральщиках пришли осенью в Белушью губу. Это был центр, «столица» всей Новой Земли, хотя стоял там единственный рубленый дом с зеленой крышей. Теперь, я слышал, на том месте поселок Русаново, где даже пятиэтажки есть. Несколько дней провели здесь, потом перебрались в губу Черная — километрах в ста от Белушки.

Высадились на берег как десант

Первая задача — собрать лес на берегу и построить причал для кораблей. А уже сентябрь, Север, конец навигации — надо спешить. Для сооружения требовался лес: причал типа большого сруба сажали на каменную подушку — называется ряжевое основание. И вот пришел последний в том году транспорт, а разгружаться ему некуда. Побросали лес прямо в воду — транспорт ушел. Ветер с моря прибил бревна к берегу, но надолго ли? В любой момент ветер мог смениться, и тогда — прощай груз! Приходит к нам замполит Карасев и говорит: «Ребята, надо что-то придумывать. Баграми по одному бревну вытаскивать — нам до следующего лета». Ну, пришли мы, посмотрели. Надо лезть в воду. Октябрь. Но мы же моряки, воды не боимся! И с 8 утра как начали! Цепляли пачку бревен тросом, а машина на берегу вытаскивала их на сушу. Волна идет — тебя накрыло с головой. Вынырнул — и снова цепляешь. И ведь не ушли, пока все не вытащили.