Кузнечик

– Всех троих, – и в ответ на вопросительный взгляд уточнила: – Семён, Евлампия и Тимофей. В первую очередь вы охраняете этих троих, с ними вы всегда. А вообще – на вас забота обо всех младших. Просто больше некому. А для того помимо занятий они должны быть вместе. Это понятно?

– Так… С боярышней всё ясно, они и так в кузне, когда занятия заканчиваются. А Семён как? Он же с Тимкой… ну, пусть не на ножах, так и не того…

– А это уже ваша забота, как их «того», – усмехнулась боярыня. – Взялись помогать наставникам, вот и действуйте. Это вы решаете сами, а советуетесь… Вот хотя бы с наставником Макаром. Ну, а если случится что, то хватаете всех, кого сможете, и… И что дальше – тоже с наставниками решите. Придумать – это уже их задача.

– Дельно, – Филимон с удивлением выслушал решения, которые предложили Анна и Арина. – Сенькин десяток и сам соберётся, а остальную мелочь… Хм…

– Веденя, – напомнил Прокоп. – Ведениных не забывай. Подумаем, всех спрячем. Да и лешаки прикроют, если что. Надо же, это решили. Ещё что?

– Ещё младший десяток, – проявила собственную инициативу Арина и, увидев непонимание на лицах наставников, пояснила: – Маршировать-то они у нас маршируют, и драться их учат, и стреляют хорошо. Но так любой десяток обучают. А вот быть Лисовинами их никто не учит. Сами как могут, так свои дела и решают. А это, получается, тоже опасно. В молодости дел наворотят, до старости не разгребут.

Анна кивнула.

– Это да. В семье вражды быть не должно. Хорошо хоть сейчас заметили, а так… Если не считать воинской справы, так выходит, что у нас девок поведению обучают лучше, чем мальчишек. Этих, похоже, вообще никак не учат. А письмо и счет вообще забросили. Кто займётся?

– Ну, сыном-то ты сама, небось, займёшься, – подал голос Тит. – А то, как бояричей обучать, мы тем более теряемся.

Боярыня стрельнула глазами на ехидного наставника, но на подначку не повелась.

– С детьми буду говорить сама, – ответила она совершенно серьёзно. – А вот с отроками должен кто-то из воинов. Макар, возьмешься? Ты ведь нам тоже уже не чужой. Да и с Тимофеем тебе работать.

– Почту за честь, боярыня, – совершенно серьёзно, в тон Анне ответил Макар, слегка сжав Веркину руку.

Сама же Верка сидела ошарашенная: она только сейчас начала осознавать, что, пусть и краешком, но вошла в семью сотника, и именно поэтому – а не потому, что прибежала заступиться за своего Тимофея! – именно поэтому она сейчас сидит здесь и принимает участие в делах семьи. А её Макар? Макар, выходит, дядька-пестун для всех младших Лисовинов? Верка вконец растерялась. Это требует немедленного обсуждения с бабами на кухне, решила она. Сегодня же вечером! Вот только… Только надо хорошенько подумать, что там можно говорить, что нельзя, а что и нужно. Про дела семьи просто так трепаться не след.

– О, как! И это решили, – удивился Прокоп. – Ещё что осталось?

– Да на сегодня всё вроде, – ответила Арина. – Разве что с дракой-то делать будем?

– Вот ещё, нашли трудности, – пробурчал Прокоп. – Лёнька, а ну бегом к гонцам. Зови обоих, и Сеньку, и Кузнечика. И ещё, если этот, Мартын, что-то вякнет… Хм… а он точно вякнет… В общем, урезонь его. Только чтоб не насовсем. Нет, кнут ты тут оставь и так справишься. Алёха, подстрахуй его, на всякий случай.

* * *

– Разреши доложить, господин наставник! Урядник Семён и мастер Тимофей по твоему приказу доставлены! – доложил вернувшийся через пару минут Алексей.

– Доставлены? Пусть заходят, – кивнул Прокоп. – Пусть к столу подойдут. Леонид, что Мартын?

– Всё как ты сказал, господин наставник, – Леонид проигнорировал хмурый взгляд Семёна. – Раскрыл рот, получил под дых, упал под ноги, сейчас дышать пробует.

– Говорил что?

– Я не слушал, господин наставник, и сам тоже ничего не говорил.

– Вот это правильно! А ты не кривись! – рыкнул Прокоп Семёну. – По моему приказу то сделано. Тебе урок, и ты его сейчас понять должен. Не поймешь – быть твоему Мартыну ещё не раз битым. Докладывай!

Семён вытянулся, собрался уже было отвечать, но его взгляд зацепился за сидящую во главе стола очень недовольную мать. Недовольную ИМ мать. Сенька вдруг сдулся. Он шмыгнул носом, но тут же выпрямился и, глядя в глаза Прокопу, отчеканил:

– Виноват, господин наставник! Драку с унотом Тимофеем затеял я. Потому готов нести наказание.

«Вот это да! – Тимка круглыми глазами посмотрел на расслабленно откинувшегося к стене Андрея и чуть улыбнувшуюся Арину. – Чего творится-то? Сенька вину на себя взял? А с чего тогда в драку полез? Почему поменялось-то? Из-за Ельки?»

Тимка вспомнил тот долгий взгляд, что Семён бросил на сестру, когда их позвали в горницу.