Кузнец человеческих судеб

– И попробуй отказаться! – с торжествующей улыбкой проговорила Сашка, набирая номер Тимофея.

– Да, Александра, добрый день. – Ее звонок удивительным образом подействовал на Максимова. Тяжесть вины если и не исчезла, то стала заметно легче, а в воздухе словно запахло яблочными слойками. – Как поживаете?

– Спасибо, прекрасно! – бодро и весело ответила девушка, ведь она должна ассоциироваться у Тимофея только с приятными эмоциями.

– Рад слышать, – улыбнулся впервые за утро он.

– Надеюсь, у вас тоже все хорошо? Расследование движется? – продолжала светскую беседу Саша, и Максимов в ее вопросах не усмотрел никакого давления.

– Потихоньку. Материал собирается и анализируется. Но выводы делать пока рано, – неопределенно пояснил он.

– Здорово. А я к вам посоветоваться. Понимаете, совершенно из головы выпало из-за всех этих событий, – извиняясь, произнесла девушка.

– Что случилось?

– Понимаете, я к зубному на сегодня записана, вспомнила об этом, только когда эсэмэс с напоминанием увидела. Мне несколько дней назад лекарство в зуб положили, и теперь кровь из носу надо идти постоянную пломбу ставить, иначе зуб пропадет, – расстроенным голосом рассказывала Саша. – И перенести нельзя, потому как сегодня и так предельный срок и не пойти невозможно. Может, мне с мамой сходить? Или с подругой?

Тимофей задумался. Поход к врачу был совсем некстати. И перенести нельзя, и с матерью отпускать рискованно, тем более с подругой, учитывая специфические методы убийцы. И к Яне сегодня обязательно надо заехать, и желательно без опозданий, не позже семи, иначе она обидится еще больше, приняв это за очередной знак невнимания. Что же делать?

– Алло, Тимофей, вы меня слышите? – заволновалась Саша, не получая его ответа.

– Да, да. Я думаю, – пробормотал озадаченный мужчина. – Хорошо. Когда вы должны быть у врача?

– В восемнадцать сорок пять, – ответила Саша, потратившая полдня на поиск приличной стоматологии, ближе к центру города, у которой идет акция первичного бесплатного осмотра и есть свободная запись на подходящее ей время. Задача была не из легких.

– Та-ак, – снова протянул Тимофей. Прием длится наверняка не меньше сорока минут, а то и часа, потом по пробкам придется везти Александру домой, а к Яне он во сколько приедет? В десять? Не годится. Что же делать? – Саша, я обязательно отвезу вас к врачу, запись отменять не нужно, маму привлекать тоже. Где находится ваша клиника?

– На Загородном проспекте, – радостно пояснила она, а Тимофей помрачнел еще больше. Припарковаться там невозможно, значит, придется оставить машину за тридевять земель и вести Александру в клинику, там ее ждать, и так далее. Но деваться было некуда.

– В шесть я у вас, – еще раз твердо пообещал он и отключился.

Его взгляд обратился к часам. Без десяти четыре. Максимов подскочил, торопливо засовывая в карман телефон, потом снова вернулся, захлопнул ноутбук, схватил пальто, бросил, открыл ноутбук и снова уселся в кресло, после секундной паузы быстро застучал пальцами по клавиатуре. Отправив письмо, он захлопнул крышку ноутбука, надел пальто, проверил телефон, ключи от машины, портмоне и тогда уже спокойным, решительным шагом покинул кабинет.

Глава 16

Яна открыла духовку, и по кухне поплыл чудный, густой аромат, вызывающий обильное слюноотделение. Наслушавшись вчера рассказов Максимова о яблочных слойках, которые так чудесно печет Саша, Яна с самого утра взялась за готовку. Печь она умела, и уж наверняка не хуже этой девчонки.

Зачем она затеяла эту возню, Яна и сама не знала. Точнее, себе она объясняла, что ей просто захотелось пирогов, к тому же делать дома все равно нечего, а так и занятие, и полакомиться можно. Но в душе она догадывалась, что слова Максимова просто-напросто задели ее за живое. Она вчера целый день драила его квартиру, и хоть бы слово благодарности! А тут слойки чудесные! Да и на здоровье, сердито бубнила себе под нос девушка, ставя тесто и принимаясь за начинку.

В итоге получилось три пирога. Большой открытый пирог с яблоками, закрытый пирог с мясом и маленькие пирожки с капустой, их вышло немного, потому что в холодильнике нашлось только полкочана. Что делать с таким количеством еды, Яна не представляла. Но это ее пока не заботило, сколько дома сидеть придется – неизвестно, а так есть чем себя побаловать.

– Неизвестно только, на что я буду похожа после этих посиделок с пирогами, – со вздохом проговорила девушка, останавливаясь перед зеркалом с тарелкой пирожков. – Но не выбрасывать же? – пожала она плечами и пошла в комнату, где уже накрыла себе стол и собиралась с удовольствием посмотреть какой-то старый черно-белый фильм по телевизору.

Компьютер она сегодня не включала, писем от Максимова не получала, а потому хранила полнейшую безмятежность духа.

Утром, когда Максимов примчался к ней ни свет ни заря, обида все еще клокотала в Яне, и она даже открывать ему не стала. Потом она немного успокоилась, пересмотрела свое поведение и пришла к выводу, что вела себя как капризная прима.