Кузнецов. Опальный адмирал

— Рано утром, моряк, летим с тобой в штаб Крымского фронта. Знаешь, где он находится? В селе Ленинском. — Усы маршала дернулись. — Так что поешь и ложись спать.

Летели они на «кукурузнике» и приземлились на пятачке земли, изрытом снарядами и бомбами. Ярко светило солнце, небо было голубое и тихое. Время от времени доносился гул орудий.

Командующий фронтом генерал Козлов был в штабе. По его суровому лицу Кузнецов понял, что он чем-то озабочен. Здесь же был и Мехлис. Невысокого роста, худощавый, с копной черных, как у цыгана, волос, он стоял у карт и громко говорил начальнику штаба фронта о том, что немцы вряд ли начнут наступление, Манштейн, мол, побил себе зубы под Севастополем, и теперь ему не до Керчи.

— Вот в этом я с вами, Лев Захарович, не согласен, — усмехнулся Буденный, здороваясь. — Немцы усилили бомбардировку Новороссийска и других баз, стало быть, они готовят удар на этом направлении. — Маршал взглянул на Кузнецова. — Вы куда поедете, Николай Герасимович?

— Если не возражаете, к командиру Керченской военно-морской базы контр-адмиралу Фролову, потом в Поти: там меня ждет Октябрьский. Я звонил ему.

— К вечеру вернетесь сюда? Тогда жду вас.

К адмиралу Фролову Кузнецов поехал вместе с членом Военного совета Азаровым. По дороге поинтересовался, как идет разгрузка кораблей и судов.

— Крайне медленно, — ответил Азаров. — Не хватает кранов, другой техники. Помочь бы Фролову, а Мехлис только покрикивает на него.

Адмирал Фролов обрадовался приезду наркома. В разговоре был прям и мыслей своих не таил.

— Я не уверен, что мы защитим Керчь, — вдруг заявил он. — Только прошу меня правильно понять, товарищ народный комиссар. Я вовсе не паникую. Я сужу по тому, сколько у нас на флоте танков и самолетов и сколько их у немцев.

— Дерзко, однако, Александр Сергеевич, — сухо заметил Кузнецов. — Если бы я не знал вас, то сказал бы другое… Ситуация в Крыму, разумеется, не из легких. Танков и самолетов у нас, конечно же, меньше. Так что же теперь, сдаваться врагу на милость?

— Да вы что, Николай Герасимович! — Страх мелькнул в глазах адмирала. — Я не о том… Как вы могли подумать? — Он посмотрел на члена Военного совета Азарова, словно искал у него поддержки. — Если снова грянет огненная буря, мы все как один пойдем на врага. — Он вздохнул. — Куда желаете пойти, товарищ нарком? Может, в морскую бригаду? Я готов ехать с вами…

«Фролов горячится, а человек он надежный», — думал Кузнецов уже в самолете, когда летел в Поти на встречу с комфлотом.

Адмирал Октябрьский, не в пример Фролову, был настроен оптимистически.

— Будем драться не на жизнь, а на смерть, но Севастополь врагу не отдадим! — произнес он. Но, увидев, как нарком хмуро повел бровями, добавил: — Я вовсе не бахвалюсь, Николай Герасимович. Такие заявления я слышу от моряков и обязан о них сказать.

— Филипп Сергеевич, давайте лучше поговорим о деле. — Нарком сел за стол. — Манштейн не смирится со своим поражением под Севастополем в прошлом году и постарается взять реванш.

— Ясное дело, этот фашист спит и видит Севастополь, — чертыхнулся комфлот. — Пусть наступает, он получит сполна. — И без всякого перехода спросил: — А десанты мы будем высаживать?

— Будем, Филипп Сергеевич, и не раз, — сказал Кузнецов. — Я бы хотел, чтобы вы учли уроки прошлых десантов. Все положительное, что в них было, надо взять на вооружение.

— Опять станем мучиться, — пробурчал Октябрьский. — Ведь на флоте нет кораблей спецпостройки. Приходится иметь дело со шлюпками, баркасами и рыбачьими лодками.

В словах комфлота Кузнецов почувствовал упрек в свой адрес.

— У нас много чего нет на флотах, тому есть объективные и субъективные причины. Будем их анализировать после войны. Теперь же надлежит умело воевать тем, что у нас есть, проявлять смекалку. Холостякову нечем было перевозить морем танки «КВ», но выход он нашел, и танки попали на Керченский полуостров. Это и есть смекалка!..

Они долго обсуждали различные флотские проблемы. Подводя итоги, нарком сказал:

— Значит, так. Перевозки людей и грузов в Севастополь производить боевыми кораблями и быстроходными транспортами. И прикрывать их с воздуха. Перевозки на Керченский полуостров осуществлять малыми кораблями, сейнерами, катерами, а крупные грузы — на боевых кораблях. Все ясно?..

«Что-то в этот приезд Николай Герасимович больно крут», — отметил про себя Октябрьский, но ему ничего не сказал.

Весь день нарком был на ногах, даже не успел позвонить в Москву. Он так устал, что остался в Поти ночевать на корабле, а утром собирался улететь на гидросамолете в Керчь. Но его планы сломались. Рано утром силами восьми дивизий после массированной артиллерийской и авиационной подготовки Манштейн перешел в наступление против войск Крымского фронта. Основной удар был нанесен вдоль побережья Феодосийского залива, в полосе обороны 44-й армии.

— Наши войска отступают, Николай Герасимович. Я приказал подготовить корабли к обстрелу побережья у Феодосии, — объявил Октябрьский.

«Кажется, случилось то, чего так боялся главком Буденный», — только и подумал Кузнецов.