Кузнецы грома

- Какие уши? - серьезно спрашивает Агарков.

- Ну, знаете, - Виктор смущен, - когда некоторые люди краснеют, у них светятся уши...

- Вот не замечал, - с удивлением говорит Агарков,

- Да... Так бывает, - очень смущен Виктор. Он всегда очень смущается, когда ему приходится объяснять свое видение мира и расшифровывать образы и сравнения, рожденные этим видением. А потом он очень застенчив. Вот и теперь даже не знает, как дальше рассказывать про обмазку...

- Сколько же она его там гоняет, - сочувственно говорит Агарков, взглянув вверх на люк "Марса".

Нина и Андрей сидят в тех же креслах. Откинулись на спинки и повернулись друг к другу.

- Теперь мне ясно, - говорит Андрей, - почему в древнем Египте покровителем женщин был бог Бес. Нина хохочет.

- Ну, признайтесь, что вы это сейчас сочинили...

- Спорим. Я приглашаю вас в воскресенье в музей...

- У вас в вашем городке, наверное, все девушки уже отлично знакомы с религией древнего Египта...

- Послушайте, - вдруг очень серьезно, тихо и спокойно говорит Раздолин. - Я устал от острот. Не надо острить, хорошо?

- Хорошо, - растерянно соглашается Нина.

- И давайте пойдем в музей не в воскресенье, а сегодня.

- Но сегодня будет поздно, - робко возражает она, - он закроется...

- А может быть, и не закроется, - совершенно серьезно говорит Раздолин...

Виктор Бойко поднимается по трапу.

- Нина! Хватит на первый раз, пошли обедать...

7

Они ходили в столовую всегда вместе. Всегда садились слева, в ряд у окон. Всегда Кудесник, Редькин, Маевский и Ширшов сидели за одним столиком, а Бойко - за соседним, с Женькой Харитоновым из сектора Егорова: они вместе учились в Ленинграде. А Нина - еще чуть поодаль, с Аней Григорьевой и девчатами-расчетчицами. Обед занимал полчаса, и полчаса оставалось на отдых. В хорошую погоду они шли обычно на крохотную зеленую полянку у бетонного бассейна, рядом с корпусом своей лаборатории. Весной, когда земля подсыхала, здесь устанавливали стол для пинг-понга. Но сейчас еще рано: сыро еще. Сейчас на краю полянки стоит только бульварная скамейка, неизвестно как тут появившаяся...

На скамейке тесно. С одного ее конца сидит Нина. Рядом - Андрей Раздолин что-то рассказывает ей и чертит щепкой на сырой черной земле. Дальше откинулся на спинку Виктор Бойко, - кажется, что он спит, глаза закрыты, во всяком случае. Но он не спит, просто думает о своем. Он чувствует, что промочил ноги, но уходить не хочется. "Надо купить полуботинки, - думает он. - Или галоши. Да некогда всё... Но галоши как-то унижают человека. В галошах какой-то ты неуклюжий. Наверное, это пошло от чеховского человека в футляре... А вообще мы совсем не задумываемся над тем, как одежда влияет на нашу психику... Мода здесь ни при чем... Вот в кальсонах чувствуешь себя более голым, чем в трусах... А застежки "молнии" придают силу и бодрость... Это, конечно, очень субъективно, но человек в кожаной куртке - располагает к себе. Почему? Может быть, потому, что в фильмах о революции комиссары ходят в кожаных куртках... Хорошо бы посмотреть еще раз "Чапаева"... А ведь теоретически Чапаев мог бы дожить до спутников... Удивительно! Есть люди, которых очень трудно представить дряхлыми стариками. Царь Петр. Пушкин. Маяковский. И Чапаев. И наоборот: каким был молодой Кутузов? Или Менделеев без бороды. Какой же это Менделеев? Это не Менделеев..."

Рядом с Виктором - Борис Кудесник. Читает журнал. И, наконец, на другом конце скамейки бодливо нагнули головы над шахматной доской Юрка Маевский и Игорь Редькин. Сергей Ширшов, стоя за спинкой скамейки, наблюдает за игрой.

Маевский и Редькин играют 488-ю партию. Эти партии - традиция и предмет гордости всего сектора Бориса Кудесника. Есть и другие традиции. С квартальных премий, например, ходить в ресторан "Кавказский". Не пить, а главным образом есть. Сациви из кур, гурийская капуста, цыплята табака, филе на вертеле. Но это так, пустяк. А вот шахматные партии Маевского и Редькина - это серьезно. Этими партиями гордятся, как удивительному и недоступному другим секторам примеру долготерпенья, постоянства и принципиальности. Дело в том, что Маевский и Редькин играют хорошо. По второму разряду - это точно. А может быть, и по первому. Если не считать Судакова (что его считать? Он кандидат в мастера), они лучшие шахматисты во всей лаборатории.

Вся лаборатория, вернее, все игроки и болельщики (а это почти вся лаборатория) признают, что Маевский и Редькин играют "на равных". Не признают это только сами Маевский и Редькин.