Кузница Тьмы (ЛП)

Привычное дружество пропало. Брат будет сидеть, надувшись и отводя тусклые глаза от света. Она будет говорить себе, что это прежний Ринт: брат, всегда оказывающийся рядом, чтобы защищать от жестоких поворотов судьбы. Но на деле она сомневается в прежних убеждениях и, хотя каждым жестом выказывает готовность следовать за Ринтом, ощущает какое-то отпадение. Она снова стала девочкой, но это невозможно - в чреве она несет дитя. Где- то там, в обширных пространствах, потерянно блуждает прежняя Ферен - сильная решительная женщина. Без этой женщины здешняя Ферен чувствует себя безмерно слабой и покинутой, пока брат, похоже, готов рвануться навстречу неведомой, но ужасной участи.

Она не сказала Аратану и слова на прощание; это тоже угнетает. Мало кто поверит в невинного отца, тут проще представить грубую силу; однако Ферен понимала, что вина целиком на ней, что соблазнила бы мальчишку даже без отцовского приказа.

Небо темнеет, отстраненное и соблюдающее свои нерушимые законы; смотрит на ползущих внизу слепым взором, не уделяя и мысли раненым душам, не внимая безнадежным упованиям покоя. Если жалость к себе похожа на бездонный пруд - она ползает на четвереньках, снова и снова огибая илистые берега. Сознание не имеет значения. Мудрость бесполезна. Она несет невинность в чреве, ощущая себя воровкой.

Виль подал голос: - Значит, пирамидка. Не только вы тоскуете по дому.

Она увидела, что брат молча кивает. Новая тишина после слов Виля словно затвердела вокруг. Подчинение без согласия, неохотная сдача позиций - это способно лишь ужалить. Создаются и расширяются овраги; вскоре их будет не пересечь. Она одернула себя, выпрямилась. - Благодарю вас обоих, - начала она. - Нам с братом нелегко. Мщение Ринта растянулась далеко позади, а бедняга Раскан так близок, словно мы тащим его на спинах.

Глаза Виля широко раскрылись.

Галак прокашлялся, сплюнул в сторону. - Рад избавиться от этого вкуса. Спасибо, Ферен.

Ринт внезапно вздрогнул, плача все сильнее.

Все натянули поводья. - Хватит на сегодня, - резко сказала Ферен. Соскользнув с седла, помогла спешиться брату. Он сжался вокруг своего страдания; трудно было стащить его с коня. Виль и Галак поспешили на помощь.

Ринт опустился наземь. Он качал головой, содрогаясь от рыданий. Ферен жестом велела Вилю и Галаку отойти, крепко сжала брата. - Мы бесполезная парочка, - пробормотала она нежно. Обвиним во всем родителей. И довольно.

Последний всхлип оборвался, обращаясь в смех.

Они так и сидели обнявшись. Ринт обмяк в ее руках. - Ненавижу его, - сказал он с внезапной силой. Виль с Галаком так и застыли.

- Кого? - спросила она. - Кого, Ринт?

- Драконуса. За то, что он с нами сделал... За проклятое путешествие!

- Теперь он за спиной. Мы едем домой, Ринт.

Однако брат покачал головой. Вырвался из объятий и встал. - Этого недостаточно, Ферен. Он вернется. Займет место рядом с Матерью Тьмой. Любитель использовать детей и любимых. Зло всего смелее, когда никто не стоит на пути.

- При дворе у него много врагов...

- В Бездну двор! Теперь я считаюсь среди его врагов, я буду отговаривать от нейтралитета всех погран-мечей. Консорта нужно изгнать, разбив его власть. Хочу видеть его убитым, зарезанным. Пусть имя его станет проклятием среди Тисте!

Брат стоял, трепеща - глаза широко раскрылись, но в обращенном на Ферен взоре сверкнуло железо. - Та ведьма была ему любовницей, - продолжил он, утирая слезы со щек. - Что это говорит о Драконусе? О складе его души? - Он подошел к телу Раскана, лежавшему поперек спины лошади. - Спросим сержанта? Беднягу, служившего, так сказать, под защитой своего господина? - Он рванул кожаные ремни, но узлы не поддались; тогда он за ноги стянул мертвое тело с седла, попутно сорвав мокасины, и упал под весом. Ринт выругался, столкнул с себя тело и встал, весь посерев лицом. - Спрашивайте Раскана, что он думает. О своем хозяине- лорде и женщинах, побывавших в его объятиях. Спросите Раскана об Олар, ведьме Азатенаев, которая убила его.

Ферен перевел дыхание. Сердце бешено колотилось. - Наш нейтралитет...

- Будет использован во зло! Уже используется! Мы стояли в стороне, и оттого возросли амбиции. Нейтралитет? Видите, как легко он приобретает оттенок трусости? Я буду говорить за союз с Урусандером. Перед всеми пограничными мечами. Сестра, скажи, что ты со мной! Ты несешь видимое доказательство сотворенного этот мужчиной!

- Нет.

- Бери монету и отдавай тело - так смотрит Драконус! Он ничего не уважает, Ферен. Ни твоих чувств, ни прошлых потерь, ни ран, которые останутся с тобой навсегда... Ему ничто не важно. Он хочет внучка...

- Нет! - Голос породил эхо, но каждый отзвук доносился все более плаксивым, жалким. - Ринт, послушай. Это я хотела ребенка.

- Тогда почему дала отлучить себя от его сына, едва он понял, что ты беременна?

- Чтобы спасти Аратана.

- От чего?

- От меня, дурак.

Ответ заставил его замолчать; она увидела потрясение, желание понять. И отвернулась, заново охваченная слабостью. - Это я, Ринт, шла по единственно верной тропе, равнодушная к обиженным.