Квадратные метры хитрости

Я представила, как сосредотачивается сенс, выпучив глаза и напрягая шею, – и расхохоталась. После чего мою сумку страж порядка осмотрел особенно тщательно. Изъял две зажигалки. Да. Полиция – явно не то место, где можно позволить себе чудить, особенно хохотать – это может вылиться в очень серьезные неприятности.

В дежурной части зарегистрировала свое заявление. Позвонила по внутреннему телефону следователю Гаврюшину Игорю Сергеевичу. Поднялась.

Следователь Гаврюшин Игорь Сергеевич сидел за столом, погрузившись в чтение бумаг. Когда я вошла – поднял на меня настороженный взгляд. Игорь Сергеевич был румян и молод. Абсолютно ничто не изобличало в нем коррупционера. Впрочем, я толком и не знаю, как они все выглядят, – не изучала вопрос глобально. Видела их только по телевизору, когда они уже разоблачены и пойманы. И тоже, надо сказать, особо ничем от обычных людей не отличаются. Разве что сосредоточенностью, свойственной, вероятно, людям во время тяжелых невзгод.

– Добрый день! – провозгласила я. – Заявление принесла по поводу мошенничества, совершенного в отношении меня гражданином Красавиным О.Н.

– Это не ко мне, – обрадовался следователь Гаврюшин.

– Почему это не к вам? – оторопела я. – Вы же ведете его дело.

– Да? – погрустнел следователь. – Вы хотите приобщить?

– Очень хочу!

Игорь Сергеевич внимательно на меня посмотрел. Очень внимательно. Можно даже сказать, изучающе. Когда на меня так смотрят, я всегда перебираю все свои несовершенства, которые, несомненно, присутствуют. И, возможно, бросаются в глаза окружающим! И нельзя утверждать, что мои несовершенства вселяют в меня твердую уверенность в моих силах. Но тут я вспомнила про сенса Владимира, который в этот момент колдует над моей энергетической мощью, расправила плечи, уселась, наконец, всем своим видом демонстрируя свою непоколебимость. В смысле – свою решительность.

Следователь Гаврюшин тяжело вздохнул и стал читать мое заявление.

– Вы – юрист? – спросил, дочитав.

– Нет. Я – переводчик.

– А, – заулыбался розовощекий, – так вы тогда не понимаете, что все это не имеет никакой судебной перспективы.

– Не надо ля-ля, – сказала я, вернее не я. Это «ля-ля» – вообще не из моего лексикона, не иначе оно было результатом чародейственных манипуляций волшебника Владимира.

Игорь Сергеевич снова внимательно на меня посмотрел. Но теперь уже я стала изучать его несовершенства. Закралась мысль, что следователь Гаврюшин просто не хочет расширять свой фронт работ. В принципе, вполне естественное человеческое желание.

– На меня вчера было совершено покушение, – сказала я.

– Это – не ко мне, – испугался следователь Гаврюшин.

– Конечно, не к вам, – сказала я миролюбиво, – однако вы должны понимать всю серьезность ситуации. Вы в курсе, что одного из тех, на квартиру которых покушался Красавин, – убили?

– От него нет заявления, – мгновенно среагировал Гаврюшин.

– Естественно, что нет. Его убили, повторяю.

– Не доказано, что это как-то связано между собой, – все еще пытался увильнуть следователь.

– Так доказывайте!

– Кто? Я?

Наши глаза встретились. В глазах Игоря Сергеевича по-прежнему сквозила надежда. Но я безжалостно ее разрушила:

– Вы обязаны приобщить мое заявление к делу! Согласно статье, – я запнулась – какой? Какой статье? Но нашлась: – Сами знаете, какой!

Помолчали. Потом еще раз помолчали.

– А один потерпевший от мошенника Красавина вообще замерз на даче – при невыясненных обстоятельствах, – сказала я.

Следователь три раза выдохнул и сладко потянулся – так, что хрустнули затекшие на бумажной тяжелой работе косточки.

– Вот это точно не ко мне. Это вообще – область.

– Непознанного, – поддакнула я.

И обвела взглядом кабинет и стеллажи с папками.

– Это не секретные документы. Секретные я храню в сейфе, – почему-то отчитался Игорь Сергеевич.

На его форменном пиджаке виднелись ворсинки шерсти.

– У вас собака? Или кошка? – попыталась я воззвать к человеческому в страже порядка.

Но безрезультатно.

Помолчали.

– Хорошо, – кивнул следователь Гаврюшин, вероятно подумав, что внешность бывает обманчива и не так-то легко отправить восвояси тетку, пусть даже и с такой добродушно-робкой внешностью, – хорошо.

– Красавин действует не в одиночку! – оповестила я Гаврюшина. – У него есть сообщники. И они выявлены!

– Кем? Мной?! – поразился следователь.

– Нет. Мной! Один из них коуч.

– Коуч? – переспросил следователь.

– Тот, кто вселяет уверенность и мотивирует. За деньги, – пояснила я.

– Это не запрещено законом, – тут же нашелся Гаврюшин.

– Конечно, не запрещено. Но вы можете изловить сообщника злодея. Он не скрывается! Читает публичные лекции.

Следователь молчал.

– Организованная группа! Это отягчающие обстоятельства! – продолжала я запугивать Гаврюшина. – Согласно статье… Сами знаете, какой! Права потерпевших! И они есть! Я имею право потребовать очную ставку с гражданином Красавиным.