Квадратура круга. Том 3

– Опустился он сильно в Серых Пустошах, – вздохнул я. – Здорово там его самооценку понизили, надо признать.

– Короче, мы сказали, а ты думай. – Валяев отхлебнул еще кофе, поморщился и отодвинул от себя кружку. – Тьфу, как выпить хочется. Все, пойду спать, а то, чую, сорвусь. А ты трудись как пчелка, и будет тебе премия.

– И всем сотрудникам «Вестника»! – тут же добавил я. – Хотя бы квартальная.

– Не ко мне вопрос, – отмахнулся Валяев. – Не тот у меня теперь уровень полномочий. С Максом поговори на этот счет.

Не знаю, подслушивала Вика нашу беседу или нет, но слово «премия» точно ее розовые ушки не миновало, уж очень довольной она выглядела. Что до меня – я, пересилив себя, все же уселся за компьютер и залез на игровой форум.

Да, Костик оказался прав. Одной из горячих тем был рассказ лидера клана «Солнечные блики» о том, как некая костлявая образина в немыслимо идиотских шмотках помешала ему и его воинам принести тишину и умиротворение на одно из кладбищ Западной Марки. Излагал он это все крайне эмоционально и коряво, но всякий внимательный читатель мог сделать для себя соответствующие выводы о том, что эта образина – сильно непростая личность.

Упоминался там и некий игрок, который каким-то образом, скорее всего, квестовым, затесался в компанию этого изверга. Поскольку НПС-убийца, несомненно, стоит на стороне Тьмы, то и упомянутый игрок является ренегатом, которому не место среди честных служителей Света. Увы и ах, девушка-маг, которая его видела, не запомнила никнейма данного отщепенца, но они, «Солнечные блики», все равно этого так не оставят и непременно найдут поганца, продавшегося темной стороне.

Разумеется, это могла оказаться «утка», написанная для того, чтобы усыпить мои подозрения, но я в этом не уверен. Лидер-паладин был прост, как механизм дырокола, я вообще не понимаю, как он главой клана стал. Разве что только как подставное лицо? Он вроде главный, а играет его свита. Так что знай он мое имя – он бы его уже раз сто повторил, рассказывая при этом, что делать станет, когда поймает.

Но насчет Сэмади Валяев прав. Он засветился перед игроками, и теперь ему надо сидеть тихо-тихо и ждать, пока спадет хотя бы первый ажиотаж. В прошлый раз его ловили НПС и чуть не поймали. Но любые неигровые персонажи, как бы они ни были хороши, на фоне охотников-игроков просто дети. А если этим охотникам награду еще и не в местном золоте, а во вполне себе конвертируемой валюте пообещать, то тогда все станет совсем невеселым.

С этой мыслью я заснул, с ней и проснулся. И даже замечательно солнечное утро, говорящее о том, что весна наконец-то начинает вступать в свои полные права, ее из головы не могла шугануть.

Казалось бы, что мне до Барона? Он хитрый и коварный, он всякий раз меня использовал в своих целях, даже тогда, когда, казалось, помогал. А все равно жалко будет, если он станет охотничьим трофеем одного из приятелей Кролины.

Может, потому что мы с ним на самом деле чем-то похожи? Я-то ведь не лучше буду да и действую приблизительно теми же методами. В каком-то смысле он – это я, с той, правда, разницей, что Сэмади честнее. Барон не скрывает свою суть и устремления, заявляя всем и каждому о том, что за свой интерес будет всех и каждого при необходимости на куски рвать.

А погода была на самом деле отменная! Нет ничего прекраснее этих первых дней, когда старуха Зима, злобно скаля коричневые зубы подтаявших сугробов, отступает перед босоногой и простоволосой девчонкой Весной. Солнце, пуская зайчики, отражалось от темных стекол офисных зданий, воздух был напоен влагой, а в глазах женщин появилась та таинственная глубина, которая столь опасна для мужчин именно в это время года. Еще далеко до первой листвы, до томных вечеров и прочих изысков, которые век от века воспевают поэты, но все начинается именно теперь, в дни, когда первые ручьи пробивают себе дорогу сквозь снег.

Само собой, мою развеселую компанию тоже затронуло солнечное настроение. Петрович каким-то образом умудрился распечатать окно, которое по определению не могло открываться, и теперь меланхолично курил, щурясь на солнце, Таша похрустывала печеньем, которое называлось «Весеннее», Мариэтта разглядывала в зеркальце особо крупный, как видно, сезонный, прыщ на подбородке. И только Ксюша, обложившись папками так, что ее почти не было видно, трудилась в поте лица.

– Здравствуйте, дети, – громко произнес я, входя в кабинет. – Ну, как вы себя вели на выходных?

– Если мы скажем, что хорошо, что нам за это будет? – немедленно осведомилась Шелестова, которая за секунду до того внимательно изучала свои ботильоны, задрав ноги так высоко, что в голову закрадывались мысли о том, что она не меньше чем КМС по гимнастике.

– В этом случае как раз ничего и не будет, – дружелюбно заявил я ей. – Петрович, старый ты хрыч, здание не спали! Смотри, куда пепел стряхиваешь! Тебя, если что, не жалко, а вот остальных…