Квадратура круга. Том 3

– Все мы смертны, – философски сообщил мне Вадим. – И только искусство вечно. Может, мои картины после мученической смерти в огне станут очень популярны, и ваши имена тогда тоже останутся в истории.

– Бог с ней, с историей, – обеспокоилась Вика. – А вот цистит – штука неприятная, от него лечиться придется. Закрой окно, все помещение выстудил.

– А давай ты погибнешь в огне, твои картины станут популярны, но я выживу, – предложила Шелестова. – Только ты сначала оформи на меня документы как на наследницу. А я за это тебе мраморный склеп воздвигну. Ну если к популярности еще и хорошие продажи добавятся, разумеется.

– Чего это только ты наследница? – возмутилась Соловьева. – Ты, значит, ему родная, а мы двоюродные? Мы тоже хотим свою долю!

– Верно, – поддержал ее Геннадий. – Мы все – одно целое, потому имеем право на процент.

Петрович отправил окурок в окно, повернулся к коллективу и немного смутился. Оно и понятно – почти все смотрели на него плотоядно и задумчиво.

– Не обязательно огонь, – вдруг сообщила Вика. – Зачем здание сжигать? Можно его в окно выбросить, так даже романтичней выйдет. А полиции потом скажем, что его туда муки творчества погнали. Мол, лучшие работы уже нарисованы, дальше – тишина.

– В этом есть рациональное зерно, – неожиданно согласилась с ней Шелестова. – Уважаю, Виктория Евгеньевна, артистичное решение.

– Мы, если что, ноги подержим, – заявил Стройников, глянув на приятеля.

– А у меня приятельница в «Доме художника» есть, – внезапно подала голос Ксюша, опасливо глянув на меня. – Мы с ней из одного города, она там в оценочном отделе работает. Выставку посмертную можно устроить!

Петрович ощутимо позеленел лицом, сглотнул слюну, захлопнул окно, после достал из ящика невесть зачем там хранящийся молоток.

– Молоток – не проблема. – Хрустнул пальцами Жилин. – Им надо еще уметь орудовать в драке.

Петрович загнанно оглянулся, достал из ящика гвозди, а после начал заколачивать окно.

– Не судьба, – вздохнула Шелестова. – Но не страшно. Среди художников начала двадцатого века было модно в наполненной шампанским ванной вены вскрывать. Очень красивый материал может получиться. «Наследник Серебряного века». По-моему, звучит.

– Так Серебряный век – это поэты, – немного неуверенно сообщила ей Мариэтта.

– Неважно, – отмахнулась Ленка. – На это никто глядеть не станет. Да не все и в курсе, что там к чему. Главное – продающее название.

– Мне другое интересно. – Я подошел к Петровичу, который, сопя, вбивал в дерево очередной гвоздик. – Ты вот скажи – тебе молоток в столе зачем?

– Он тут уже был, – ответил мне тот, не прекращая свое занятие. – Вот, пригодился. И, это… Я против, чтобы меня в ванной топили. И шампанское я не люблю.

– Ну и ладно, – уже другим тоном сообщила всем Шелестова. – Главное, что ты перестал помещение вымораживать. Виктория Евгеньевна, как вам моя обновка?

И она снова задрала ногу вверх, демонстрируя ботильон.

– Ничего так, – миролюбиво оценила обувь Вика. – Мне нравится. Дорогие?

– Не дороже денег. – Шелестова вывернула ступню так, как человеческой природой, по-моему, даже предусмотрено не было. С другой стороны, что такое природа, когда женщине надо что-то посмотреть? Даже не смешно. – Нет, положительно удачное приобретение.

Короче, в редакции царили мир и покой, и это тешило мое сердце. Что особенно приятно, Ксюша взялась за ум, этот вывод я сделал из того, что материалы в следующий номер компоновались по-старому. Все собрались у стола Шелестовой и, перебивая друг друга, обсуждали, что в него пойдет, а что нет.

Когда я в полдень собрался уходить, то подошел к Ксюше и поцеловал ее в маковку, добавив:

– Молодец.

Ответом был испуганный взгляд, причем на этот раз, похоже, неподдельный. Хотя… Она очень умелая актриса, это я уже понял.

– Стараюсь, – пискнула девушка.

– Старайся, – одобрил я. – Эволюционируй. Благое дело, скажу я тебе.

– Шеф, а шеф, – окликнула меня Шелестова. – Есть вопрос.

– Заранее предвижу очередную пакость, – повернулся я к ней. – Что тебе надобно, о ясноглазая владелица бесподобных ботильонов?

– У Мэри и Сереги днюха на подходе, – потыкала пальчиком в названные персоны девушка. – Вы как?

– «Вы как» – что? – переспросил я. – Что именно? Будете скидываться, разрешите праздновать тут, вы чего будете пить? Формулируй вопрос точно, в соответствии с записью, значащейся в твоем дипломе о высшем образовании.

– Бухать с нами будете? – немедленно выполнила мою просьбу Шелестова. – В эту пятницу, после работы.

Э, милая, мне бы знать, что сегодня вечером будет! А пятница – это вообще как полет в очень-очень далекую галактику.

– А ничего, что это наш праздник? – возмущенно пискнула Мариэтта. – Лен, мы как бы сами хотели Харитона Юрьевича позвать!

– Долго собираетесь, – парировала Шелестова. – Пока надумаете, он уже уйдет, и неизвестно, когда появится снова. Может, только когда кто-то из нас женится. Что-что, а свадьбы и крестины наш шеф никогда не пропускает. На второй день, может, и не приходит, но на первом всегда появляется.