Читаем Квалиа и слова (СИ) полностью

Слепое зрение обнаруживается у пациентов с повреждением первичной зрительной коры. Хотя они и утверждают, что ничего не видят, т.е. они не видят субъективно, через несколько экспериментов они начинают правильно угадывать форму предлагаемых предметов. Пациенту показывают шар, но он его субъективно не видит, однако же, говорит, что предмет имеет форму шара. Из этого следует, что связь между нейронами установлена оператором, отсутствие в данный момент морфологических визуальных данных не может повлиять на то, что на гилетическом уровне связь между словом "шар" и гилетически данным шаром есть.

Деннет предлагает три типа установок, которые можно использовать для объяснения различных событий [Dennett, 1981: 4-6]. Физическая установка подходит, когда для объяснения достаточно знания физических законов, например, законов механики для описания движения. Проективная установка объясняет процессы, исходя из заложенных в технический предмет функций. Например, чайник свистит при закипании воды. Незачем приписывать ему стремление к свисту. Интенциональную установку мы используем для объяснения поведения людей, животных и даже компьютерных симуляторов. Примеры: она ему не понравилась (о людях), кошка не захотела есть, компьютер стремится меня обыграть в шахматы.

Для объяснения поведения человека можно обойтись и программной установкой. Программы оперируют поступающими данными. Операторы в программах, управляющих внутренними органами, не даны сознанию, они работают в рамках гилетических программ. Но сбой в работе сердца может быть дан, например, в виде боли, хотя не каждый сбой человек может ощутить. Тогда квалиа - как боль - становится тем, с чем человек оперирует в рамках социального опыта, обращаясь к врачу. Боль становится оператором МГП, которая выбирает вариант обратиться к врачу или потерпеть. Здесь нет необходимости в использовании интенциональной установки. И компьютерные симуляции, и поведение человека описывается с помощью программной установки.

Операторы и слова

Слова усваиваются человеком как и другие паттерны поведения. Ребенок слышит фразу "Это стул", а оператор, заполненный визуальными гилетическими данными, соединяется с фразой "Это стул". Он услышит эту и другие фразы множество раз, прежде чем начнет внятно говорить, потому что язык не усваивается так, как будто для каждого предмета свое имя. Язык усваивается как слова и высказывания переходящие друг в друга. Когда ребенок произносит фразу, он получает фразу в ответ, так операторы на гилетическом уровне соединяют одни фразы с другими. Слова заполняют операторы как объекты, относительно которых копируется поведение - вербальное и невербальное.

Получается, что речь усваивается через копирование высказываний как действий относительно объектов, а также через копирование высказываний как действий относительно других высказываний, которые становятся сами на место объектов. Операторы устанавливают связь между высказываниями, которые копируются и воспроизводятся. Слово усваивается как участвующее в тех или иных высказываниях. Оно имеет значение только среди других слов. Выстраивается нейронная сеть связи слов между собой.

Операторы в сознании могут функционировать параллельно или последовательно. Параллельное функционирование ограничено, оно характеризуется тем, сколько предметов человек может параллельно осознавать в своем восприятии. Последовательная смена операторов - это смена одного оператора другим. Например, я воспринимаю книгу. Это восприятие - заполненный оператор. То, что выглядит как фон, это гилетические данные, в которых не выделяется морфе. Стопка книг гилетически заполняет один оператор. Я мог воспринять в этой стопке, например, две книги, которые расположены на определенном расстоянии друг от друга. Фон становится гилетическим, а две книги даны морфологически. Это два оператора. А если две книги лежат вместе, а в восприятии нет гилетического фона, то это один оператор. Правда, если попытаться читать их названия параллельно, то ничего не получится. Включится в работу только один оператор, который заполнится визуальным содержанием сразу или последовательно, сначала одно слово или фраза, а затем другие.

Операторы на гилетическом уровне образуют сеть, где слова связаны с другими отдельными словами, с другими высказываниями и действиями. Делая высказывание, мы совершаем действие, которое состоит из слов как элементов, когда-то скопированных паттернов поведения. Кроме того, мы можем понять определение слова из словаря, потому что используемые слова нам уже известны. Операторы соединяют уже известные слова в предложение, из которого мы извлекаем значение.

Операторы используются МГП для корректировки гилетического опыта. Заполненный словом при помощи воображения оператор остается оператором. Язык возникает как речь, а затем используется при мышлении. МГП использует операторы, которые заполняются словами и образами при помощи воображением, для корректировки действий конкретного человека.

Что такое значение?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
Критика политической философии: Избранные эссе
Критика политической философии: Избранные эссе

В книге собраны статьи по актуальным вопросам политической теории, которые находятся в центре дискуссий отечественных и зарубежных философов и обществоведов. Автор книги предпринимает попытку переосмысления таких категорий политической философии, как гражданское общество, цивилизация, политическое насилие, революция, национализм. В историко-философских статьях сборника исследуются генезис и пути развития основных идейных течений современности, прежде всего – либерализма. Особое место занимает цикл эссе, посвященных теоретическим проблемам морали и моральному измерению политической жизни.Книга имеет полемический характер и предназначена всем, кто стремится понять политику как нечто более возвышенное и трагическое, чем пиар, политтехнологии и, по выражению Гарольда Лассвелла, определение того, «кто получит что, когда и как».

Борис Гурьевич Капустин

Политика / Философия / Образование и наука