Квантор существования

Получить согласие на предстоящий рейд по освобождению незадачливого Максимушки тем более не составило труда. И мадам, и новый Аполлинарий Игнатьевич понимали, что лишние следы оставлять чревато и неразумно. К тому же "хороших" людей в этой операции задействовано не было, а "плохие", что ж, сами напросились. Так что совесть полковника Курятникова могла спать спокойно. Недоразумение, однако, случилось меж ними по совсем иному вопросу. Упрямый, словно свежесрубленный пень, полковник наотрез отказывался предпринимать какие бы то ни было шаги, пока Ирена не осуществит его инициацию, то есть, переведет в иное бытийное качество. Боялся подвоха и прямого, наглого обмана, или опасался стать лишним, никому уже не нужным свидетелем, когда у "вампов" отпадет в нем нужда, если, конечно, то, о чем поведала ему Ирена, хоть где-то было правдой? Кто знает? Однако, Курятников выдвинул нерушимое условие: или-или. Или его сначала посвящают и после требуют взрыва хоть Эйфелевой башни, или ищите других дураков, дорогая мадам!

Напрасно Ирена объясняла, сколь мучителен и болезненен переход в вампирское состояние, что потребуется многодневный уход и лекарства, а если не принимать обезболивающее и снотворное, то ломка полковника ожидает такая, что мучения выходящих из штопора наркоманов покажутся ему отдыхом праведников в райских кущах. Принимать же подобные препараты в больших количествах будет Курятникову никак нельзя, ибо голова его должна оставаться ясной, а речь разумной по содержанию и внятной по существу. И все это несмотря еще и на высокую температуру и лихорадку почище малярийной! Конечно, он скажет, что есть анальгин и аспирин, даже и с витамином "С", но сбить ртутный столбик пригоршней жаропонижающих пилюль с сорока до жалких тридцати восьми с половиной утешение малое и работоспособности не прибавляет. Ждать же по меньшей мере неделю, пока полностью осуществится перестройка, они никак не могут. Очень сильно поджимает время. К тому же с хозяином ему предстоит встреча уже в ближайшие дни, а уж кто-кто, но Ян, старый, мудрый лис, мгновенно заподозрит неладное, если встречу вдруг перенести. Показаться же в переходном состоянии Балашинскому на глаза смерти подобно. Он десятки раз наблюдал процесс превращения, и обмануть его будет вряд ли возможно.

В конце концов, после долгих препирательств и взаимных клятв и уверений, достигли, пусть и сомнительного, но все же компромисса. Аполлинарий Игнатьевич пойдет на встречу еще вполне человеком и первые нужные действия тоже произведет в этом качестве. Но далее Ирена осуществит обещанную процедуру, или пусть пеняет на себя. За него может не беспокоиться – он, полковник Курятников, бывал и не в таких переделках. Приходилось и с пулей в боку бегать за вооруженной шпаной, и с пробитым легким, болтаясь тряпичной куклой на полу чахлого "газика", мчатся в погоне за налетчиками. Ирена в ответ промолчала, пребывая в скептических сомнениях. Пуля – это одно, хотя тоже само собой не сахар, но вампирская ломка – это совсем-совсем другое, ей ли не знать. Ну да бог с ним, с дураком, хочется изображать Мальчиша-Кибальчиша – пожалуйста, мадам ему спуску не даст. Понадобится, так Курятников у нее и мертвый встанет.

Встреча с Балашинским в офисе у мадам прошла на высоте. Аполлинарий Игнатьевич не ударил в грязь лицом. Мужественно и чуть высокомерно жал руку, много и вдумчиво молчал, скупо, словно стыдясь себя самого, обсудил с Яном Владиславовичем гонорар. С планом конторы в общем Курятников был согласен, но имея в виду и собственные перспективы все же внес одно существенное дополнение:

– Но непременно одно условие. Тот человек, который впустит ваших петрушек внутрь хранилища ни в коем случае не должен остаться в живых. Подкупать его бессмысленно и рискованно лично для меня, поэтому придется использовать легенду. А легенда эта продержится вплоть до той минуты, когда этому человеку станет известна правда: не было никакой секретной операции, а лишь подстава с моей стороны и…

– Можете не продолжать, – перебил Балашинский полковника, – я все понял. Ваш человек – наша забота. Уж поверьте, он даже не узнает, что был за болвана в нашей игре. Но для этого вам придется назвать мне его имя и координаты.

– Хотелось бы, чтобы эта услуга не была включена в стоимость. Я немного представляю себе расценки вашего учреждения, – сухо, но и застенчиво произнес Курятников. Плевать он хотел на условия, но игра есть игра, как и его роль в ней.

– Разумеется. Считайте это дополнительной премией с нашей стороны. Так сказать, выражением дружеских чувств с надеждой на будущие отношения.

"Еще бы, – подумалось Курятникову, – такой волчина, как ты, и в писсуар задаром сходить не допустит. Будущие отношения. Ага! Потом с меня же три шкуры и сдерешь. Только шишь тебе на этот раз! " Аполлинарий Игнатьевич позлорадствовал про себя, вспомнив их с Иреной освободительный план, но никак своих отношений к хозяину не выдал.