Квантовая ночь

Я хотел было ответить «Уже участвуете». Хотел ответить «Эксперимент проводился несколько раз, и это — очередное ненужное повторение». Я даже хотел ответить «Был бы это эксперимент, мы могли бы его прервать, как Зимбардо в Стэнфорде». Но в реальности я ответил так:

— Я здесь не для того, чтобы устраивать эксперименты. Я собираюсь выступить на процессе свидетелем-экспертом.

— На стороне обвинения или защиты?

— Защиты.

Беккер немного расслабился, но подозрительность из его голоса не исчезла.

— Я не могу себе позволить крутых экспертов.

— Как мне сказали, за всё платит ваш отец.

— Мой отец. — Он буквально выплюнул эти слова.

— Что?

— Если бы я был ему интересен, то на вашем месте сидел бы он.

— Он не приходит повидаться с вами?

Беккер качнул головой.

— А кто-нибудь ещё из вашей семьи?

— Сестра была. Один раз.

— О, — сказал я.

— Считают себя опозоренными.

Слова на мгновение повисли в воздухе. Статья на первой полосе «Нью-Йорк Таймс» об охранниках Саваннской тюрьмы была озаглавлена «Позор Америки».

— Ну, — сказал я, — возможно, мы сумеем их разубедить.

— С помощью психологической хрени? — Он фыркнул своими тонкими губами.

— С помощью правды.

— Правда в том, что мой адвокат считает меня психопатом. Сраным Норманом Бейтсом[4]. — Он покачал головой. — Что это за защита такая, а? Вы, наверное, умом тронулись?

Я не испытывал к нему никакого сочувствия; то, что он сотворил, было ужасно. Но я преподаватель: задайте мне вопрос, и я обязан на него ответить — такова моя природа.

— Вы совершили хладнокровное убийство, и обычно суд считает это убийством первой степени, верно? Однако представьте, что на МРТ у вас в мозгу обнаружат опухоль, которая влияет на ваше поведение. Присяжные могут склониться к мнению, что вы ничего не могли с собой поделать. У вас нет опухоли, однако мои исследования показывают, что психопатия — такое же ясно определяемое физическое состояние, и оно должно приниматься в расчёт при определении вины.

— Ха, — сказал он. — И вы тоже думаете, что я псих?

— Честно говоря, не знаю, — ответил я, кладя свой чемоданчик на деревянную столешницу и щёлкая замком. — Но могу узнать.

* * *

— Профессор Марчук, присутствовали вы, когда мой учёный оппонент, окружной прокурор, представляла своего эксперта-свидетеля, психиатра Саманту Голдсмит?

Я старался, чтобы мой голос звучал спокойно, но, чёрт возьми, я нервничал неимоверно. Мне, разумеется, был привычен сократический метод[5] в академической обстановке, но здесь, в этом душном зале суда, на кону стояла человеческая жизнь. Я подался вперёд.

— Да, присутствовал.

Подбородок Хуана Гарсии выдавался вперёд, как скотоотбойник на паровозе.

— Вы сидели здесь, в третьем ряду, верно?

— Именно так.

— Вы помните, как доктор Голдсмит излагала клиническую оценку ответчика, Девина Беккера?

— Да.

— И каков был её диагноз?

— Она утверждала, что мистер Беккер не является психопатом.

— Объяснила ли доктор Голдсмит методику, с помощью которой она пришла к такому выводу?

Я кивнул.

— Да, объяснила.

— Вы знакомы с использованной ею методикой?

— Весьма близко. Я также прошёл сертификацию по её применению.

У Хуана была манера так двигать головой, что мне он напоминал ястреба — когда голова мгновенно поворачивается из одного положения в другое; сейчас он смотрел на присяжных.

— Тогда, вероятно, вы могли бы освежить память этих достойных людей. Какую методику использовала доктор Голдсмит?

— Психопатический опросник Хейра, исправленная версия, — ответил я.

— Обычно называемый «опросником Хейра» или «ПВП-Р», — верно?

— Да.

Быстрый поворот головы в мою сторону.

— И, прежде чем мы пойдём дальше, просто чтобы напомнить нам — что такое психопат?

— Это лицо, лишённое эмпатии и совести, лицо, не сочувствующее другим людям — некто, кого заботят лишь его собственные интересы.

— А опросник Хейра? Напомните, пожалуйста, присяжным.

— Роберт Хейр выделил двадцать признаков, определяющих психопата — от гладкоречивости и внешнего шарма до распущенности и отсутствия угрызений совести.

— И, опять же, напомните нам: чтобы быть психопатом, вы должны демонстрировать все двадцать признаков?

Я покачал головой.

— Нет. Существует числовая шкала оценки.

— Испытуемый заполняет некую форму?

— Нет-нет. Специалист, прошедший специальную подготовку по применению методики профессора Хейра, проводит интервью с испытуемым, а также изучает его полицейское досье, психиатрическую медицинскую карту, историю его занятости, образования и так далее. Затем эксперт оценивает испытуемого по двадцати критериям: ноль означает, что данный признак — патологическая лживость, к примеру — отсутствует; единица — если присутствует в некоторой степени — возможно, он постоянно лжёт в личных взаимоотношениях, но никогда — в деловой обстановке, или наоборот; и двойка, если данный признак систематически проявляется во всех сферах жизни испытуемого.

— И какова средняя сумма оценок по двадцати критериям?

— Для нормальных людей? Весьма невелика: четыре из максимально возможных сорока́.

— И сколько же нужно набрать, чтобы оказаться психопатом?

— Тридцать или больше.