Квантовый лабиринт. Как Ричард Фейнман и Джон Уилер изменили время и реальность

Остаток карьеры Девитт был наиболее пылким популяризатором и защитником концепции ММИ, он всегда подчеркивал, что любое квантовое описание вселенной не подразумевает внешних наблюдателей. Следовательно, у ММИ просто нет альтернатив. Однако он полностью понимал, почему других смущает идея реальности, которая постоянно раскалывается и создает миллиарды копий.

Частично благодаря усилиям Девитта, частично – оптимизации изначальной идеи уважаемыми физиками, такими как Дэвид Дойч, который делал постдиссертационную работу под руководством Девитта и Уилера, и Макс Тегмарк, работавший вместе с Уилером, ММИ стала уважаемой научной альтернативой (в некоторых кругах, по меньшей мере) Копенгагенской интерпретации.

Сам Уилер испытывал к ММИ смешанные чувства. По правде говоря, он видел много такого, что ему нравилось, в универсальной волновой функции, но его смущали термины вроде «многомировой», «параллельные вселенные» и «раскалывание». Зачем измышлять более чем одну вселенную?

Фейнман же большей частью игнорировал ММИ, один из немногих зафиксированных комментариев он высказал на конференции в Чапел-Хилл, после доклада Дезера. После того как Уилер упомянул о возможности того, что Эвереттовское описание универсальной волновой функции будет легче приложить к гравитации, чем стандартные техники квантовой электродинамики, Фейнман возразил: «Концепция «универсальной волновой функции» имеет серьезные концептуальные недостатки. Происходит это по той причине, что подобная функция должна содержать колебания для всех возможных миров, зависящих от всех возможностей квантовой механики в прошлом, что принуждает нас верить в равную реальность бесконечности возможных миров»¹⁰¹.

Как заметил позже Дайсон: «Фейнман не видел смысла в философии и ему не нравились любые философские интерпретации квантовой механики. Он говорил, что теория будет ясной и четкой, если не наводить на нее философического тумана. Цель любой теории – описывать природу, а не объяснять ее»¹⁰². Сам Дайсон тоже думал, что ММИ не имеет особой ценности. Как он вспоминал: «Я не помню, когда впервые услышал об интерпретации Эверетта. Она всегда мне не нравилась, и я рассматривал любые попытки обсуждать ее как глупую трату времени. Если использовать знаменитую фразу Паули, то она «даже не ошибочна».

Интеграл по траекториям и ММИ постулируют существование параллельных нитей реальности, подлинных лабиринтов времени. Но если первая концепция стала общепринятым средством описания мира частиц, то вторая сохранила слишком много противоречий. Можно подумать, что параллельные вселенные всюду одни и те же, но на самом деле два подхода имеют ключевые философские расхождения.

С точки зрения интеграла по траекториям в процессе квантового измерения мы проходим через пространство-время смесью разных путей, предписанных частицам в абстрактной реальности возможностей. Тем не менее смесь не может быть разбита на отдельные физически наблюдаемые сегменты. Это всегда одна вселенная, одна реальность.

ММИ, наоборот, делает реальным постоянное расщепление, если верить ей, то мир вокруг – включая нас самих, – разделяется на новые и новые версии, создавая сеть хронологий. Как в «Саду расходящихся тропок» Борхеса в одной из ветвей два человека могут быть друзьями, а в другой смертельными врагами. Возможно, в другой вселенной Фейнман мог стать актером, сыгравшим в «В джазе только девушки» с Мэрилин Монро, и играл бы на барабанах конга в разных джазовых группах, в то время как профессора Джек Леммон и Тони Кертис представили бы новую статью на конференции в Чапел-Хилл.

Фейнману бы такой вариант понравился.

Подобные альтернативные реальности выглядят слишком научно-фантастическими для многих упертых физиков. Даже для человека вроде Джона Уилера, который наслаждался «дикими идеями», упоминание реально существующих параллельных вселенных казалось слишком смелым. Для него непроверяемые оценки граничили, скорее, с религиозными убеждениями, чем представляли аутентичную науку.

Мечтай в ночи, но проверяй при свете дня.

Глава седьмая Стрела времени и таинственный мистер Икс

Мы роняем яйцо на тротуар: его содержимое расплескивается. С другой стороны, видя размазанное по тротуару яйцо, мы не ожидаем, что оно соберется обратно и запрыгнет нам в руку. Так что очевидным образом законы природы выглядят иначе, если мы вдруг повернули направление времени.

Ричард Ф. Фейнман. из заметок для программы «О времени» Перепечатано в «Афористичный Фейнман»