Квантовый сад

Она не знала, как следует воспринимать почтительный тон его голоса. Плохо знала Homo quantus и не имела представления, что у них в чести. Пока он не сказал это таким тоном, она и не задумывалась, что родилась под угасающей звездой.

– У нас примерно минута до того, как камеры наблюдения снова включатся после действия кода, который дала нам Рудо, – сообщил ИИ.

Они спешно пошли прочь от врат времени, обходя существа с растительным интеллектом. Если кто и заметил этот проход, никаких признаков он не подал. Вдалеке виднелись очертания грубо выстроенных зданий, закрывающих звезды и отбрасывающих на лед свой собственный свет. На ледяной поверхности было видно с полсотни человек, которые что-то оживленно делали.

В шлемах Иеканджики и Белизариуса зазвучали отрывки радиопереговоров – некодированные приказы, обмены паролями с подразделениями безопасности, указания о смене приказа. Иеканджика вслушивалась в каждый из них, ощущая на себе вес истории. Если Союз выживет, разорвав отношения с Конгрегацией, это станет их мифом творения, и сейчас она стоит у его истоков, слушая его в неприкрытой обыденности.

Они прошли мимо работающих. Большинство либо не обратили на них внимания, либо искоса глянули со скрытым подозрением. Это был первый год бегства Отряда, продолжавшегося сорок лет, в течение которых они использовали врата времени для ускорения разработки нового типа двигателей и оружия. А еще это было окончание уродливого периода поиска шпионов, спящих агентов и предателей, лояльных Конгрегации. Потребовалось пять лет, чтобы изжить всеобщее недоверие, пять лет, за которые Рудо продвинулась по службе в Экспедиционном Отряде, работая с другими, чтобы выковать единую боевую силу, сконцентрированную на задаче освобождения Суб-Сахарского Союза от гегемонии Конгрегации. Иеканджика выросла уже в этом объединенном флоте и не находила примеров конфликта лояльности, пока они не вернулись домой и не увидели политиков Союза, склоки Кабинета, борьбу за места и раздоры. Хватит ли ей умения ориентироваться в таком здесь, в прошлом?

Возможно, нет. У капитана Рудо хватило.

По радио продолжали звучать приказы Службы безопасности. Иеканджика старалась запомнить как можно больше, но ей не хватало информации о том, кто к кому обращается. И тут она услышала:

– Иеканджика сказала их убрать. Убейте их.

Она замерла, ее сердце заколотилось. Архона же торопил:

– Идемте дальше. Они говорят не о вас.

Она стряхнула с себя его руку.

– Знаю, – сквозь зубы ответила она. – Кого моя мать только что приказала убить?

– Болтовни по радио много, – сказал Архона, – но я практически уверен, что они говорили про растительные разумы.

Иеканджика почувствовала облегчение.

– Растения.

– Возможно.

Они приближались к домам изо льда и пластика. Сквозь масляно-черную пленку под ногами проглядывал грязно-серый лед. Они прошли мимо дозорной башни военной полиции, обошли координационный центр, потом большой склад и подошли к главному зданию базы. Все оказалось меньше и уродливее, чем можно было судить по картам, которые она изучала. Здания были выстроены из мятого, заплатанного пластика и политы водой, застывшей в лед, – для герметизации. Стояли кучно, безо всяких признаков разумной организации – времянки. Иеканджике было не привыкать жить в стесненных условиях. В Отряде у них всегда чего-нибудь не хватало. Но даже в те периоды, когда приходилось месяцами есть лишенную какого-либо вкуса пищу из биореактора, после многих лет, когда не было никаких шансов добыть ресурсы и изготовить запчасти, экипажи Шестого Экспедиционного Отряда гордились тем, что делают. Но здесь она не видела ни малейшей гордости своим трудом.

Иеканджика поднесла служебный браслет к одному из сканеров на дверях, ввела код, и шлюз открылся. Пока ничто не мешало их продвижению. Временные коды отлично работали. Она повесила шлем в открытый шкаф и принялась снимать скафандр, под которым была рабочая одежда. Архона тоже стал раздеваться. Вполне сойдет за служащего Экспедиционного Отряда. Даже если рот откроет, наверное. Он же опытный лжец.

Отрегулировав лямку и кобуру, Иеканджика двинулась вперед по коридору. Архона пошел следом, старательно имитируя ее походку и манеру держать себя. Они проходили мимо солдат, сержантов и офицеров, отдавая честь или просто кивая, соответственно званию. Воздух был холодным, от ледяных стен и пола, поэтому все старались шевелиться несколько быстрее. Пройдя через пустынный коридор на втором подвальном этаже, они дошли до скопления небольших рабочих отсеков, вырубленных во льду. В каждом работали по два-три человека на плоских экранах или планшетах. Ближе к концу коридора они увидели дверь, из-за которой струился свет.

Иеканджику охватила тревога, такая, какой она не испытывала даже перед боем. Нерешительность фатальна что для простых солдат, что для командиров. С юных лет ее тренировали преодолевать нерешительность при помощи быстрых обдуманных действий. Но никто и никогда не готовил ее к проникновению в прошлое. Тренировка оказалась сильнее. Она подняла руку и постучала в дверь.