Квантовый вор, рассказы

— Ну, в те времена Рыба была еще достаточно свободна, чтобы действовать осторожно. Морские звезды появлялись до того, как кто-то бесповоротно погибал. Она выжгла мой интеллект, как информационную раковую опухоль, и запихнула в… — Я изобразил, что оглядываю самого себя. — Вот в это.

— Здорово! — воскликнула Эйлин, сжимая в тонких пальчиках чашку с кофе.

— Да, — кивнул я. — Все так и было.

— И как ты чувствуешь себя сейчас? Тебе было больно? Ты скучаешь по прошлому?

Я засмеялся:

— Я почти совсем ничего не помню. Рыба ампутирует большую часть воспоминаний. И кое-что было разрушено. — Я сглотнул. — Я… Это легкая форма какого-то заболевания. Я не слишком хорошо считываю информацию о людях. — Я снял свою шапочку. — Это довольно уродливо. — Я показал ей симбионта, вживленного в затылок. Как и все устройства Рыбы, он имел форму морской звезды. — Это симбионт. Он изучает для меня людей.

Она легонько прикасается к нему, и я это чувствую. Симбионт способен считывать осязательную информацию с гораздо большим разрешением, чем человеческая кожа, и я ощущаю сложную форму кончиков пальцев Эйлин, скользнувших по его поверхности.

— А мне кажется, это очень красиво, — говорит она. — Как драгоценный камень. Ой, а он теплый! А что еще он делает? Это вроде интерфейса Рыбы в твоей голове?

— Нет. Он все время причесывает мои мозги. Чтобы удостовериться, что тот, кем я был раньше, где-нибудь не притаился. — Я рассмеялся. — Быть отвергнутым Богом никому не хочется.

Эйлин улыбается.

У нее очень приятная улыбка, — сообщает симбионт. И я не уверен, что это не лесть в ответ на ласку.

— Должна признать, все это звучит довольно грустно, — говорит она. — Или ты только девушкам так рассказываешь?

Тем вечером она пригласила меня к себе домой.

В «Контрабандисте Дэне» мы заказываем рыбу с жареной картошкой. Мы с Эйлин здесь единственные посетители, и старик трактирщик приветствует ее по имени. Еда потрясающе вкусная, хотя я нахожу ее слишком жирной, но Эйлин поглощает свою порцию с явным наслаждением и заливает рыбу пинтой пива.

— Хорошо, что ты хоть не потеряла свой аппетит, — говорю я.

— Подготовка в пустыне Гоби учит ценить пищу, — отвечает она и отбрасывает со лба волосы, а у меня от этого жеста замирает сердце. — Мои кожные элементы способны производить фотосинтез. Этого не увидишь ни в каких изорядах. Это ужасно. Ты все время чувствуешь голод, но они не позволяют есть. Хотя при этом постоянно остаешься настороже. Из-за последствий таких упражнений моя моча весь уик-энд будет странного цвета.

— Спасибо, что проинформировала.

— Извини. Солдатские разговоры.

— Ты в самом деле кажешься немного другой.

— А ты нет, — говорит она.

— Я такой и есть. — Я прихлебываю пиво, надеясь, что симбионт позволит мне напиться. — Я и есть другой.

Она вздыхает:

— Спасибо, что пришел. Я рада тебя видеть.

— Все в порядке.

— Нет, в самом деле, это много для меня значит, я…

— Эйлин, прошу тебя. — Я отключаю свой симбионт. И убеждаю себя, что не хочу знать, о чем она думает. Честно. — Ты не должна ничего говорить. — Я опустошаю бокал. — На самом деле я кое о чем задумался. Я долго над этим размышлял. У меня было много времени. Я хотел сказать…

Слова застревают у меня в глотке.

— Продолжай, — говорит Эйлин.

— Тебе незачем этим заниматься — уезжать из дому и сражаться с монстрами, если только… — Я даже сейчас вздрагиваю от этой мысли. — Если только ты не разозлилась на меня до такой степени, что тебе надо убивать этих существ… Вроде меня.

Эйлин вскакивает.

— Нет, дело не в этом, — говорит она. — Совсем не в этом.

— Я хорошо тебя слышу, не стоит так кричать. Она прищуривается.

— Включай свой симбионт и пойдем со мной.

— Куда мы пойдем?

— На пляж, бросать камни.

— Зачем?

— Мне этого хочется.

Мы спускаемся на пляж. Погода солнечная, какой не было уже несколько месяцев. Огромная Рыба парит над горизонтом. Наверное, эта ромбовидная морская звезда, раскинувшаяся почти на милю, влияет и на погоду тоже.

Мы идем к полосе прибоя. Эйлин бежит вперед и прыгает в волнах.

Вокруг нас отличная площадка между двумя пирсами и множество округлых плоских камней. Эйлин поднимает несколько голышей, размахивается и делает пробный бросок. Камень скользит и подпрыгивает на воде.

— Ну, теперь твоя очередь.

Я пробую. Камень летит по высокой дуге, ныряет вниз и исчезает в волне. Не было даже всплеска.

Я смеюсь и оглядываюсь на Эйлин. Ее лицо освещено лучами далекой морской звезды, смешавшимися с солнечным светом. В это мгновение она выглядит совсем как та девчонка, которая пригласила меня провести Рождество со своими родителями.

А потом Эйлин заплакала.

— Прости, — всхлипывает она. — Я собиралась рассказать тебе все до своего приезда. Но не смогла.

Она прильнула ко мне, и волны ластятся к ее ногам.

— Эйлин, прошу тебя, скажи, что случилось. Ты знаешь, я ведь не всегда могу это увидеть.

Она опускается на мокрый песок.

— Помнишь, что я говорила Крейгу про детей?

— Да, конечно.

Эйлин с трудом сглатывает.

— До того как я тебя оставила, — говорит она, — у меня был ребенок.