Квантовый вор, рассказы

— Что ты сделал с ними?

— Мы остановили их. Лазейка в «железе». Нужно правильно использовать цифровые права.

Его лицо цвета красного дерева все такое же гладкое, как прежде; кажется, он не постарел ни на один день, на нем темный костюм и булавка для галстука с эмблемой «Век-Тек». Но глаза у него усталые.

— Я на самом деле восхищаюсь вами. Вы прекрасно замели следы. Мы думали, что вы просто животные. Пока я не понял…

Далекий раскат грома прерывает его.

— Я обещал ему присмотреть за вами. Вот почему вы до сих пор живы. Вам не нужно делать этого. Вы ему ничего не должны. Взгляните на себя: кто бы мог подумать, что вы так далеко пойдете? И вы собираетесь отказаться от всего ради атавистического, животного инстинкта привязанности? Но, разумеется, выбора у вас нет. Ваш план не сработал.

Кот испускает шипение, словно клапан парового котла.

— Ты не понял, — говорю я. — Концерт был отвлекающим маневром.

Кот бросается вперед, словно язык черно-желтого пламени. Щелкают когти, и голова ложного хозяина отделяется от тела. Я скулю, почуяв аромат крови, заглушающий запах бога. Кот облизывается. На его белой рубашке алеет пятно.

Дирижабль вздрагивает, его броня из псевдоматерии искрится. Темное небо вокруг «Маркиза» кишит жуками, изрыгающими пламя. Мы пробегаем мимо человеческих статуй в концертном зале и несемся в лабораторию.

Кот делает грязную работу, позволяя мне ненадолго перейти в виртуальную реальность. Я не знаю, как это удалось хозяину много лет назад — взломать водяные знаки «Век-Тек», запрещающие копирование. Я не могу сделать того же, несмотря на все уроки Маленького Животного. Поэтому мне нужно сжульничать, раздобыть недостающие части у кого-то другого.

Из мозга ложного хозяина.

Мое второе «я», рожденное на острове Маленького Животного, берет верх и совмещает два шаблона, словно фрагменты головоломки. Они подходят друг к другу, и на мгновение в моем мозгу звучит голос хозяина, на этот раз — реальный.

Кот ждет, облачившись в свой боевой панцирь с когтями, и я надеваю свой. «Маркиз Карабас» гибнет. Чтобы отправить хозяина на Землю, мы должны отключить защитное поле.

Кот издает слабое мяуканье и подает мне красный предмет. Старый пластиковый мяч со следами зубов, пахнущий солнцем и морем, внутри которого шуршит несколько песчинок.

— Спасибо, — говорю я. Кот не отвечает, просто открывает дверь в оболочке дирижабля. Я шепчу команду, и хозяин отправляется прочь в потоке нейтрино, нацеленном на остров в голубом море. Туда, где боги и большие собаки живут вечно.

Мы с Котом ныряем в дверь, вниз, в свет и пламя. 

DEUX EX HOMINAE [120]

 Я не был, как это принято у богов, образцом святости и еще одним искупителем человеческих грехов. Я был полнофункциональным, сверхчеловеческим божеством с жидкометаллическим телом, запредельным мозгом, облаками самовоспроизводящегося тумана, выполняющего мои приказы, и рекурсивно обновляемым искусственным интеллектом, подчиненным моей воле. Я мог сделать все, что захочу. Я не Иисус. Я Супермен: вредный Эксцентричный Супермен. Я был чертовски счастлив. Я выжил.

Тишина в Питтенвиме была глубже, чем можно ожидать даже от такой маленькой приморской деревушки графства Файф. На севере, вдали от брандмауэра Эдриена, чума буйствовала вовсю и дома скрывались в тумане дополнительных защитных экранов.

— Ну как, не похоже на Преззагард? — спросил Крейг, когда мы проезжали по главной улице.

Опасения, — прошептал в моей голове симбионт. — Беспокойство.

Я не мог винить Крейга. Я приятель его падчерицы и в первые же ее выходные приехал к ней в дом. Здесь есть о чем тревожиться.

— Не совсем, — ответил я, ощущая в животе неприятное волнение.

— Нищим выбирать не пристало, как говорит моя старуха, — сказал Крейг. — Ну вот, мы и прибыли.

Сью открыла дверь и приветливо обняла меня. Как всегда, я вижу в ней Эйлин, даже в ее коротко остриженных светлых волосах и морщинистом лице.

— Привет, Юкка, — здоровается она. — Рада тебя видеть.

— И я рад, — отвечаю я, удивляясь сам и поражая моего симбионта подлинной искренностью.

— Эйлин звонила, — продолжает Сью. — Она будет здесь с минуты на минуту.

За ее плечом я замечаю глазеющего на меня Малькольма. Я подмигиваю, и он начинает хихикать. Сью вздыхает.

— Малькольм сводит меня с ума, — жалуется она. — Теперь он вообразил, что может управлять летающим ангелом. Удивительно, каким самонадеянным можно быть в шестилетнем возрасте.

— Эйлин до сих пор осталась такой, — говорю я.

— Знаю.

— Она уже здесь! — неожиданно кричит Малькольм. Мы выбегаем на задний двор и наблюдаем за ее спуском.

Ее ангел оказывается очень большим, даже больше, чем я себе представлял по ее живым изорядам. У него прозрачная, словно стеклянная, кожа и угольно-черные крылья. Лицо и корпус вылеплены грубо, словно в незаконченной скульптуре.

А внутри его груди, как насекомое в янтаре, заперта Эйлин, но она улыбается.

Спускаются они медленно. Воздушные струи от мельчайших лопастей в его крыльях срывают лепестки с хризантем Сью. Ангел легко касается травы. Стеклянистая поверхность стекает в сторону, и "Эйлин выходит наружу.