Квантунская рапсодия

  Ах, как прекрасен был этот день, как отчаянно хотелось жить и наслаждаться им по праву присутствия в этом бренном миру, но все это перечеркивало горестное известие о присутствии японцев. Как ненавидел, как клял в этот миг Алексеев тех неведомых ему людишек, что не предприняли никаких мер для защиты побережья от японского десанта.

 - Ведь должны же были быть выделены хоть какие-то войска для прикрытия, столь жизневажного участка дороги! Как можно было не думать об этом сидя там, в штабе! – разливался наместник безвинным соловьем, пытаясь унять дрожь в коленях.

  Неизвестно как быстро это бы ему удалось, но дверь вагона вновь открылась и срывающимся от волнения голосом, капитан доложил о слышимой впереди стрельбе.

 - Стреляют!? – моментально воспарял духом Алексеев.

 - Так, точно Ваше превосходительство, стреляют и очень сильно – радостно произнес начальник конвоя – наверняка наши подошли и японцев бьют.

 - А вдруг это японцы их бьют – сварливо ляпнул Алексеев и тут же пожалел об этом. Все с напряжением стали вслушиваться в далекие звуки боя, но они почему-то становились все тише и тише, а затем и вовсе пропали.

 - Что там? Кто кого? – этот тревожный вопрос повис в воздухе и требовал немедленного ответа.

 - Капитан, прикажите отправить людей на разведку и быстрее. Быстрее, черт побери! – лихорадочно приказал наместник, но пока искали дрезину, пока рядились и отбирали разведчиков, все прояснилось само собой.

  К развилке подошел отряд вооруженных людей, в которых по серым шинелям и белым рубахам сразу признали восточносибирских стрелков.

 - Братцы! Родные, а где, японцы? Разбили их? – закричал наместник и, позабыв про свой высокий чин, бросился к подошедшим к насыпи солдатам. Вид у них не был особенно геройским, как никак это были резервисты не менее пятнадцати лет назад в последний раз державших винтовку, но на данный момент это не имело никакого значения. Это были русские люди, и их численность во много раз превышала численность опереточного конвоя наместника.

 - Разбили японцев? – спросил Алексеев у рослого унтер-офицера оказавшегося у него на пути. Унтер, как и все солдаты отряда, был резервистом и потому совершенно не признал в одетом в штатское платье господина наместника.

 - Да, уж какой там разбили Ваше превосходительство – наугад величал унтер-офицер неизвестного ему осанистого человека – так постреляли немного, да и дал япошка драпу, аж пятки засверкали.

  Его слова одобрительным гулом поддержали другие стрелки, моментально окружившие наместника и его свиту. Еще немного и господин генерал-адъютант узнал бы, что страшный враг был представлен всего двумя взводами японской пехоты, на свой страх и риск решившие провести разведку боем вглубь побережья от места высадки десанта. Подобная робость японского десанта была обусловлена возникшим на море сильным волнением, которое не позволяло шлюпкам с транспортных кораблей приблизиться к берегу под угрозой неизбежного затопления. 

  Наткнувшись на железное полотно, японцы смогли только нарушить телеграфную связь, и были отогнаны к побережью, случайно оказавшимся в этом месте батальоном русских стрелков. Весь бой с противником свелся к непродолжительной перестрелке, после которой японцы отступили от железной дороги.

  Это и хотели рассказать неизвестному барину солдаты, но тут в дело вмешался командир батальона. Узнав в грузном человеке всевластного дальневосточного царского наместника, он стремительно пробился сквозь толпу солдат и вытянувшись в струнку перед Алексеевым зычно рапортовал.

 - Ваше высокопревосходительство, разрешите доложить. После ожесточенного боя, враг полностью разбит и отброшен к побережью моря. Движение по железной дороге полностью свободно. Сейчас приступим к восстановлению телеграфа. Командир батальона подполковник Ранцев!

  Каждое слово произнесенного доклада целебным бальзамом падало на душевные раны наместника и, исцеляясь от темных страхов, он не мог сдержать своих чувств.

 - Дорогой ты мой подполковник Ранцев, дай я тебя от всей души обниму и расцелую! Молодец! Орел! Герой! Вот такие люди как ты и смогут защитить землю русскую от врагов! Да за твой подвиг, тебе орден полагается!– источал восторженные эпитеты наместник. Расцеловав ловкача подполковника, Алексеев грозно глянул на начальника конвоя, и властно ткнув в его сторону пальцем, приказал голосом нетерпящим отлагательств: - Капитан, запишите, чтобы по прибытии в Мукден подполковник Ранцев был немедленно представлен к награде за мужество и героизм в борьбе с вражеским десантом! 

  Сказав эти слова, наместник с чувством исполненного долга хлопнул по плечу Ранцева и, не задерживаясь ни на минуту, устремился к энергично пофыркивающему парами экспрессу. 

 - Едем, немедленно! – обретший голос и уверенность прокричал начальник конвоя машинисту, и все пришло в движение. Не прошло и пяти минут, как поезд наместника двинулся на север, уверенно набирая скорость.