Квартал Тортилья-Флэт. Консервный ряд (сборник)

Старик остановился и обернулся. Энди остановился. Глубокие темные глаза глянули на Энди, и шевельнулись тонкие сморщенные губы. Что случилось дальше, Энди так и не смог ни объяснить, ни позабыть. Потому что глаза китайца расширялись, расширялись, пока не осталось никакого китайца. А остался один только глаз, темный глаз, огромный, как церковная дверь. Энди заглянул в блестящую, прозрачную, темную дверь и увидел одинокую долину, плоскую на много миль, а за нею странные, дальние горы, как коровьи и собачьи морды, как шалаши и грибы. Густая низкая трава росла в долине, и там и сям торчали кочки. И зверек вроде бурундука сидел на каждой кочке. И, увидав эту покинутость, эту холодную, страшную одинокость, Энди тихонько заплакал, потому что никого не осталось на всем белом свете и все бросили его. Энди поскорее зажмурился, а когда открыл глаза, он снова очутился в Консервном Ряду, и старый китаец шлепал по проулку между Западно-Биологической и фабрикой Гедиондо. Энди единственный из всех мальчиков решился на такое, и больше он этого не делал.

Глава V

Западно-Биологическая лаборатория смотрит на пустырь. Бакалея Ли Чонга от нее наискосок направо, а ресторан Доры – наискосок налево. Западно-Биологическая торгует прекрасным чудным товаром. Тут продаются милые морские твари – губки, моллюски, морские желуди, черви и раковины, – сказочные меньшие братья, живые цветы моря – медузы, и мелкие бандиты крабы, и колючие, шишковатые бродяги – морские ежи, и щелкающие креветки, и креветки до того прозрачные, что почти не отбрасывают тени. Продаются в Западно-Биологической и клопы, и змеи, и пауки, гремучие змеи и крысы, медовые пчелы и ящерицы. Эти все идут на продажу; а еще здесь есть маленькие нерожденные человечки; одни хранятся целиком, а другие тоненько нарезаны и лежат на стеклах. Для студентов тут есть акулы, только из них выкачана кровь, а в артерии и вены напущена красная и синяя жидкость. Это чтоб изучать кровеносную систему. Есть тут и кошки с цветными артериями и венами, и лягушки тоже. В Западно-Биологической можно заказать любую живность, только потерпеть, и она будет твоя.

Низкое здание лаборатории выходит на улицу. В подвале кладовая, и там полки, полки, до самого потолка, и по всем полкам банки с заспиртованными животными. Еще в кладовой – водосточная раковина и инструменты для бальзамирования и уколов.

Если пройти задним двором к крытым навесам на сваях у самого берега, увидишь бетонные баки для крупных животных – акул, скатов и осьминогов – на каждого свой бак. Лестница прямо с улицы ведет наверх, в кабинет, а в кабинете стол завален нераспечатанной почтой, стоят ящики с картотекой и настежь распахнут сейф. Как-то раз сейф случайно захлопнули, а никто не умел его отпирать! А в сейфе была початая коробка сардин и кусок рокфора. Пока мастер, который делал запор, не прислал свой секрет, в сейфе черт-те что творилось. Тут Док и придумал, как в случае чего можно отомстить банку. Берешь напрокат сейф, кладешь туда целого лосося, а потом скрываешься на полгода. После той неприятности еду в сейфе не держат. Ее держат в ящиках с картотекой. За кабинетом – еще комнатка; там всякая живность в аквариумах, и там микроскопы, диапозитивы и шкафчики с лекарствами, ящики с лабораторной посудой, рабочие столы, и моторчики, и химикалии.

Отсюда идут запахи – сушеных морских звезд и формалина, морской воды и ментола, карболовой кислоты и уксусной, запах оберточной бумаги, опилок, веревок, хлороформа, эфира и запах озона от моторов и стали и смазки – от микроскопов, запах бананового масла, резиновых труб, выстиранных шерстяных носков, ботинок, тонкий острый запах гремучих змей и мокрый, страшный запах крыс. А через заднюю дверь идет запах водорослей и морских желудей, когда отлив, а когда прилив – запах соли и брызг.

Дверь налево ведет в библиотеку. Тут книжные шкафы по стенам до самого потолка, ящики со статьями и оттисками и везде навалены книги – словари, энциклопедии, стихи, пьесы. У стены – большой патефон, и рядом гора пластинок. Под окном – кровать красного дерева. К стенам и книжным полкам прикноплены репродукции Домье, Грэхэма, Тициана, и Леонардо, и Пикассо, и Сальвадора Дали, и Георга Гросса – все не очень высоко, чтоб каждый на них любовался сколько душе угодно. Тут и кресла, и скамейки, и еще кровать. Сюда, бывало, набивалось по сорок человек.

За библиотекой, или музыкальной комнатой, или как ее назвать, – кухня, каморка с газовой плитой, колонкой и умывальником. И вот кое-какие припасы содержатся в ящиках с картотекой, а готовые блюда, жир и овощи хранятся в застекленных шкафах на кухне. Не ради оригинальности. Просто так вышло. С потолка свисают окорока, и кровяные колбасы, и черные трепанги. За кухней – душ и уборная. Уборная протекала пять лет, пока один умный и великодушный гость не залепил дыру жевательной резинкой.