Квартира 302

– Это не «мой» клуб, – Синтия остановилась у бордюра тротуара, ожидая зелёного света. – Вы как хотите, а я собираюсь повеселиться.

– Ох, Си, – Джесси предупреждающе качнула пальцем. – Ночные клубы не для тринадцатилетних. Мне уже больше пятнадцати, и то не впускают. Когда они узнают твой настоящий возраст, тебе не поздоровится.

– Ничего, – Синтия усмехнулась. – Если за дело возьмётся мисс Веласкез, никто ничего не узнает.

У меня найдётся, чем их удивить, мысленно добавила она. При воспоминании о сладком табачном дыме и смазанных розовых огнях внутри стен клуба ей стало совсем хорошо. Огни на светофоре сменились, поток машин замер. Она пошла вперёд, в то время как подруги по привычке плелись сзади. Ещё до того, как достичь другого края улицы, Синтия безвозвратно забыла встречу в станции Южный Эшфилд. Дар у неё был такой – не помнить ничего плохого.

8

Когда привычное однообразие сменяется временем действия, в памяти после этого остаётся очень мало. Так вышло и в этот раз – казалось, что всё промелькнуло за несколько секунд сумасшедшей круговертью, и кое-какие свои действия Генри не запомнил. Что въелось в анналы мозга навечно – это первобытный ужас, пролившийся ведром жидкого азота, и острое, пронизывающее чувство вины.

Он почувствовал неладное, когда подходил к турникетам. Лампы здесь работали, было светло, но чем-то это место ему пришлось не по душе. Опять начала трещать голова, но он слишком спешил, чтобы обращать внимание на такие мелочи. Поэтому клоки чёрных спутанных волос, стелющихся под турникетами, он увидел в последнюю очередь.

Волосы усеивали бетон обильно и беспорядочно, как у кресла неумелого парикмахера. Но всё-таки при должном внимании в них просматривалось некоторое направление, ведущее по ту сторону турникетов. Генри проследил взглядом, пока ещё ничего не чувствуя. Но как только он увидел женщину, выползающую из полумрака, в голове взорвалась красная петарда.

Пламя заполонило всё. Айлин, идущая следом, что-то спросила, но для Генри слова слились в один низкий гул. Он видел только одно посреди бушующего огня – женщину, которая становилась всё ближе, неуклюже подползая на четвереньках. Его удивило, что ладони женщины словно скользят над поверхностью пола, не касаясь его. Но не в этом было главное. Он знал её, эту посланницу темноты за турникетами. Узнал в первый же миг, невзирая на разительные перемены. Это была Синтия.

Как?

Отвечая на исступлённый вопрос, женщина приподняла голову. По всему телу Генри будто прошлись горячим утюгом – и не столько из-за восковой бледности лица Синтии, так отличающейся от прежнего кремового оттенка, и не из-за волос чёрной нити, змеящихся по щекам. Всё это (может, даже ещё ужаснее) он видел в обликах других монстров. Но её глаза… такие живые, полные боли, мольбы, ненависти… они раздавили Генри под своим весом, приковав к полу. Станция потемнела, стёрлась мокрой акварелью. Остался только полыхающий огонь, пульсирующая резь в голове и приближающиеся влажные глаза.

Ты дал мне умереть, говорили эти глаза. Ты бросил меня здесь, и вот что со мною стало. Полюбуйся. Посмотри, во что я превратилась. Благодаря ТЕБЕ, бой.

Кажется, в какой-то момент Синтия попросту просочилась сквозь прутья турникетов, но Генри этого не заметил. Он не мог оторваться от этих бездонных глубин, не шевелясь, не смея дышать.

Ну иди ко мне, сладкий. Думаю, мы ещё можем поквитаться. Сердце… кровь, она горяча… может, она сможет вернуть тепло, которое ты у меня отобрал. Да, Генри?

И он был согласен. Согласен на обмен, потому что это было бы справедливо. Синтия права – именно он был с ней в станции, но не смог защитить, он соврал ей в последний миг, что всё будет хорошо. За это стоило расплатиться. Генри ждал, одурманенный эйфорией предвкушения, один посреди вечной красной пустоты.

Особая услуга, шепнула Синтия. Я всё-таки окажу тебе…

И тут что-то изменилось, пошло не так. Глаза Синтии исчезли, уплыли в сторону. Генри успел увидеть, как в них проскользнули страх и удивление. Секундой позже он пришёл в себя – вернулись стены, яркие лампы и твёрдый пол под ногами. И рядом была Айлин, которая тяжело дышала, схватившись здоровой рукой за его плечо. Призрак – то ли плоть, то ли дух – снова оборачивался к ним. Айлин вцепилась в Генри со всей силы, заставив его поморщиться от боли:

– Не смотри на неё, Генри. Не смотри!

Она ударила её, внезапно понял он. Она ударила призрака, чтобы я очнулся! Мысль показалась невероятной.

– Бежим, – отрывисто прошептала Айлин. – Ну же!

Мокрые чёрные волосы, плавно струящиеся в воздухе, закрывали лицо Синтии. Возможно, это было к лучшему – если бы он вновь увидел её глаза, они снова взяли бы его в свой плен. Даже так Генри ощутил острый укол в виске, словно сумасшедший столяр начал сверлить дыру в черепе. Воздух на короткий миг засветился алым. Это стало позывом к действию.