Квартира 302

Сначала всё шло хорошо. До распахнутой дверцы вагона они добрались без приключений: Генри шёл впереди, за ним на расстоянии шага следовала Айлин, нервно оглядывающаяся через плечо. Наблюдатель оставался неподвижным и безмолвным, но Генри не собирался купиться на этот подвох и был начеку. Неприятность случилась на выходе, и никто – ни Генри, ни Айлин – не оказались сколько-либо подготовленными к ней.

У дверцы Генри внезапно пронизало до тошноты знакомое чувство, будто висок протыкают промасленными спицами. Красный свет просочился сквозь ткань реальности; в ушах загудело, словно прямо над головой полыхало мощное пламя огня. Генри понял, к чему всё идёт, ровно за один миг до того, как в проёме дверцы появились пряди чёрных волос, извивающихся в воздухе, тянущихся к его горлу.

Единственное, что он смог сделать – остановиться, как вкопанный, и что-то приглушённо вскрикнуть, предупреждая Айлин. На большее времени не хватило – волосы моментально обвились вокруг его многострадальной шеи тысячами нитей смерти, вдавились в вены и артерии, нагоняя туман перед глазами. Крик вышел несостоявшимся хрипом. Верх и вниз поменялись местами. Генри успел увидеть расширившиеся глаза Синтии с мутной покрасневшей радужкой, истлевший ворот её розовой блузки. Мой! – торжественно возопила она в его голове, и это стало последним, что услышал Генри.

12

Когда Генри сдавленно закричал, Айлин поняла, что случилось ужасное. Так и есть – тень, едва касающаяся пола, выскользнула из тёмного перрона и накинулась на Генри с умопомрачительной скоростью, не давая времени защититься. В воздухе натянулись чёрные струны волос. Айлин увидела, как они свивают петлю вокруг горла Генри, затягиваясь уже. Секунда, и виселица обрела завершённую форму, отрывая ноги Генри от пола.

– Генри! – в ужасе закричала Айлин; в ответ раздался только слабый хрип, затем петля сдавила звуки. – Генри, сюда!

Он судорожно задёргался, ботинки забились о край скамьи, выбивая пыль из покрытия. Айлин закричала. Услышав крик, из-за Генри выползла его захватчица, всё ещё парящая в воздухе тёмным сгустком, как грозовое облако. Вперила в Айлин свои набухшие, водянистые глаза, пытаясь напугать или загипнотизировать, но это ей не удалось. По крайней мере, Айлин такого ничего не почувствовала. Зато пришла буйная ярость – желание вырвать Генри из змеевидных волос нелюди. Не переставая кричать, Айлин бросилась вперёд, на мёртвую тварь, убивающую её спутника. Та не ожидала подобного поворота; волосы дрогнули, на миг ослабили захват и снова завернулись тугим узлом. Генри не подавал признаков жизни. Ещё чуть-чуть, и будет поздно…

– Отпусти его… тварь! – Айлин сжала в кулак здоровую руку, но ударить так и не решилась, хотя мёртвая была совсем рядом. От неё разило запахом гниения и могильных червей.

Господи. Этого не может быть. Что я делаю?..

– Отпусти, – взмолилась она, стоя перед призраком, парящим в воздухе. – Просто дай нам уйти. Мы тебя не тронем.

Что это? На её губах была издевательская ухмылка? Или ей показалось? Но волосы по-прежнему были натянуты колючими проводами, выжимая остатки жизни из Генри; последние судороги, сотрясавшие ступни, прекратились.

Она убила его!

– Отпусти! – на этот раз даже не крик, а вопль раненого зверя, от которой прогнулись стекла окон. Айлин совершенно потеряла голову от страха; не понимая, что делает, она накинулась на чудовище, продолжающееся тайком лыбиться над её мольбами, и ткнула здоровым кулаком в лицо. Слепой удар левой, конечно, не мог быть хорошим; но мёртвая дрогнула, отступила назад, злобно взирая на неё из-под мокрых чёрных косм. Ободрённая этим, Айлин продолжила атаку, занося руку для очередного удара. Никогда не ходила в любительницах подраться, но, как говаривал её отец, в иных делах главное – начать.

На этот раз удар был весомее. Айлин догадалась сомкнуть пальцы на щеке противницы, вцепившись ногтями. Щека была склизкой и какой-то маслянистой, так и норовила выскользнуть. Но Айлин не дала обидчице уйти. Она продолжала сжимать кисть, с отвращением погружая пальцы глубже в полуразложившуюся плоть, и громко кричала – без остановки, бессвязно, делая перерывы лишь затем, чтобы вобрать в лёгкие порцию воздуха. Боялась, что вместе с криком уйдёт буйство, и она вновь окажется беспомощной, дрожащей от страха.

Когда противница оказалась зажатой у проёма дверцы, её посетила новая мысль, настолько же омерзительная, сколько манящая: выдави ей глаза.

Так просто, стоит только сделать одно движение. Тварь ослепнет и не сможет видеть. Она спасётся. Генри… может, он ещё жив. Может, не всё потеряно. Хотя верилось с трудом, когда правый глаз заливал пот, а пластырь на левом можно стало выжимать.

За секунду до того, как она воплотила мысль в действие, противница поняла, что сейчас будет. Может, увидела неестественную, болезненную улыбку, которая посетила губы Айлин. Во всяком случае, она с силой дёрнулась в сторону, уплывая меж рядов скамей. Айлин почувствовала, как ногти соскальзывают со щеки.