Квартира 302

Генри крайне интересовало, что случилось в станции метро и каким ветром их занесло на заледеневшую площадку. Но спрашивать об этом здесь и сейчас выглядело бы глупо. А ещё Генри было стыдно, что он вырубился в момент, когда был больше всего нужен Айлин.

– Тут всё выглядит так же, как прежде, – констатировал он. Айлин проследила взглядом по рваному туману, облегающему их со всех сторон; в отличие от Генри, она задержала взор на участке стены, ничем не примечательном с первого взгляда. Там ещё были видны останки того, что прежде было знаком культа.

Мой! – вспомнила она. Это воспоминание способно было вогнать её в дрожь, но второе, которое последовало за ним, взорвалось в разуме пороховой бочкой.

– Генри, он был здесь! Я видела его!

Таунсенд, ощупывавший свою шею в поисках живого места, удивлённо обернулся:

– Кого?

– Тот… – Айлин понизила голос. – Тот человек, который был у меня в квартире.

– Что он делал?

– Ничего, – Айлин даже сама растерялась. – Я просто видела его у вагона… – Она широко раскрыла глаза. – Он указал мне на дверь с символом. Я бы сама не увидела…

– И что потом? – Генри вспомнил зловещего наблюдателя у лестницы. Так и догадывался, что под покровом мглы скрывается он, «хирург» из госпиталя. Чего ему от них нужно? Почему он неотрывно преследует их?

Айлин коротко рассказала ему о событиях в вагоне поезда. Говорила просто и без укора, но Генри всё равно налился пунцовой краской. Выходит, Айлин тащила его по всему вагону со сломанной рукой, пока он дрых в отключке. Хорошая помощь, герой. Ну просто замечательная.

– Значит… – Генри говорил медленно, выискивая нужные слова. – Он просто ушёл?

Айлин кивнула:

– Да. Я сама была в шоке.

– Ты уверена, что это был именно он?

Господи, как я могла бы спутать ЕГО с кем-то другим? Айлин даже почувствовала обиду:

– Полагаю, что да.

Вопросы иссякли, и Генри замолчал. Свет не разлился по сводам тайны; окружающее безумие оставалось непонятным картонным спектаклем. Но он был рад, что всё обошлось – непонятно почему, но оба были ещё живы. С этой точки зрения даже холод, от которого конечности снова начинали превращаться в соляные столпы, казался ласковой трепкой.

И Генри произнёс единственно верное, что он мог сейчас сказать, прежде чем они продолжат свой путь вниз:

– Ты спасла мне жизнь.

– Генри, я бы не стала называть это так…

– Но это так, – возразил он. Айлин слабо, но весело улыбнулась:

– Ну хорошо, хорошо. Пойдём дальше?

– Угу, – кивнул Генри. Они подходили к той черте, после которого можно было не заботиться о спуске; мороз превратил бы обоих в заснеженные туши на полпути. Следовало торопиться, и они без лишних слов направились вниз, держась за руки. Туман вокруг стал гуще, свет – темнее, и через минуту оба окончательно заблудились в серой зернистой пучине.

3

В этот раз спуск был короче, и удовольствия созерцать повешенных со сломанной шеей не представилось. Но им хватило других страхов спиральной лестницы – не столь очевидных, но не менее пугающих: странных скрипящих звуков за пределами железной конструкции, словно там кто-то выворачивал ржавую трубу; бледноватых теней, искусно прячущихся за туманом, проплывая иной раз прямо у них носом; наконец, крови на ступеньках, которой стало значительно больше. Не похоже, что багровая жидкость шла у кого-то из носа. В таком случае бедняга сто лет назад истёк бы галлонами крови, и его труп валялся бы скрюченным на очередной ступеньке.

Пару раз Генри обращал внимание на какие-то красноватые трубки, намотанные на стальные штыри конструкции. Они были едва различимы, но всё же он предположил, что это кишки какого-то мелкого животного. Ничего другого в голову не приходило. Айлин их не увидела, и слава Богу.

Они пришли на третью бетонную площадку, когда зубы перестали попадать друг на друга. В любых других условиях Генри беспокоился бы о возможной пневмонии, может, даже менингите. Однако здесь это волновало мало. По сравнению с другими опасностями этого мира угроза болезни теряла остроту. К тому же Генри знал, что никакой пневмонии не будет, даже если они будут кружить по спирали неделю. Холод являлся в этом мире голой формой без содержимого – чем-то сродни декораций на сцене, где разыгрывается действие.

Айлин подошла к стене, уже привычным жестом приложила ладонь к мёрзлой поверхности. Где-то с третьей попытки ей удалось найти нужное место, и алые трещины стремительно побежали по бетону, как паутина. Она зачарованно смотрела, как свет складывается в правильный узор под её прикосновением. Зрелище было красивым и бодрило ум, но Генри радоваться сейчас не мог. Он увидел кое-что, чрезвычайно его встревожившее.