Квартира на двоих

Для круизного лайнера посудина невелика – скажем, масштаб не Лондона, а Портсмута. Нас вежливо задвигают в дальний угол «зоны развлечений». Ждем своей очереди: должны начать, когда пассажиры отобедают.

Нас кормить никто не собирается. Кэтрин, конечно, принесла бутерброды с сардинами. Радушно предлагает их мне, что очень мило с ее стороны, и в конце концов урчание в животе становится таким громким, что я сдаюсь и беру бутерброд. Я вся на нервах. В последний раз я была в круизе, когда мы путешествовали с Джастином по греческим островам. Тогда я сияла от любви и гуляющих после секса в крови гормонов. Теперь, притулившись в углу с тремя сумками вязальных спиц, крючков и пряжи, в компании экс-хиппи и сэндвича с сардинами, я больше не могу отрицать тот факт, что моя жизнь изменилась к худшему.

– И какой у нас план? – спрашиваю я Кэтрин, вгрызаясь корочку – по краям не так воняет рыбой. – Что я должна делать?

– Сначала я покажу на тебе, как снимать мерки. Потом – простейшую вязку, для новичков, а потом на готовых образцах – как составить идеальный наряд! И, конечно, – мои пять главных правил для скоростного обмера.

«Скоростной обмер» – одна из модных фразочек Кэтрин.

Зрителей собирается приличная толпа. Кэтрин это умеет – в былые времена много репетировала на митингах. Среди публики в основном пожилые дамы с мужьями, но есть и несколько женщин помоложе, от двадцати до сорока, и даже парочка мужчин. Может, Кэтрин права, и вязание крючком становится популярным?

– Поприветствуем мою очаровательную помощницу! – просит Кэтрин, как будто мы собираемся показывать фокусы.

Все послушно хлопают. Я принимаю веселый заинтересованный вид, хотя мне по-прежнему холодно и грустно в «нейтральной одежде»: белых джинсах, светло-серой футболке и чудесном теплом розовом кардигане. Я думала, что продала его в прошлом году, а сегодня утром неожиданно обнаружила в шкафу. Это единственное цветное пятно во всем наряде, и я предчувствую, что Кэтрин сейчас его…

– Кофту долой! – командует она, стаскивая с меня кардиган.

Так унизительно. И холодно.

– Смотрим внимательно! Телефоны попрошу убрать! Мы как-то выжили во время холодной войны, не проверяя каждые пять минут «Фейсбук»! Что? Да, теперь вы примерно представили, с кем имеете дело! Три-четыре, убираем телефоны!

Сдерживаю смех. Фирменный приемчик Кэтрин – она утверждает, что упоминание холодной войны делает публику более послушной.

Начинает меня обмеривать – шею, плечи, грудь, талию, бедра, – и оттого, что мои параметры зачитываются на публику, еще больше тянет расхохотаться. Классика жанра – когда никак нельзя смеяться, начинаешь просто помирать со смеху.

Измеряя бедра, Кэтрин бросает на меня сердитый взгляд и щебечет про складки, создающие «пространство для ягодиц». Она, конечно, чувствует, что тело мое уже сотрясается от едва сдерживаемого смеха. Я знаю, надо вести себя профессионально: ржать нельзя – это все испортит. Но… Вы только гляньте! Вон старушка только что записала в блокнотик обхват моего бедра. А парень сзади…

Парень сзади… Это… Джастин!

Видит, что я его заметила, и скрывается в толпе.

Однако прежде смотрит мне в глаза. Меня как током бьет, потому что это не обычный взгляд. А такой, каким обмениваешься, прежде чем бросить на столик в баре двадцатку, поймать такси и целоваться всю дорогу домой. Или когда ставишь бокал с вином и поднимаешься по лестнице в спальню.

Взгляд о сексе. Джастин раздевает меня глазами. Мужчина, который бросил меня несколько месяцев назад и с тех пор не отвечал на мои звонки. Мужчина, чья невеста, наверное, сейчас на этом самом лайнере… Он так на меня смотрит! И смущает меня больше, чем сотня престарелых дам с блокнотиками. Чувствую себя голой.

10. Леон

Я: Вы могли бы снова встретиться. Для любви нет преград, мистер Прайор! Для любви нет преград!

Мои слова его не убеждают.

Мистер Прайор: Не обижайтесь, юноша, но вы не понимаете – на войне все иначе. Разумеется, есть красивые истории о девушках, которые давно похоронили любимого, и вдруг он шагает в военной форме по дорожке, целый и невредимый… Но на каждую хорошую историю найдутся сотни других, о тех, кто не вернулся. Джонни, вероятнее всего, мертв, а если и нет, то давно женат на какой-нибудь даме или джентльмене и про меня забыл.

Я: Вы сказали, что в списке его нет.

Взмахиваю распечатанным списком погибших, сам не понимая, зачем настаиваю. Мистер Прайор не просил меня найти Джонни, он лишь предавался воспоминаниям.

Мистер Прайор: По-моему, нет. С другой стороны, я старик, память у меня неважная, а что там в компьютере понаписали, бог его знает. Мы с компьютером вполне можем ошибаться, верно?

Мягко улыбается, как будто я затеял все это по какой-то своей, корыстной, причине. Приглядываюсь к нему повнимательнее. Вспоминаю ночи, когда к другим приходили посетители, а мистер Прайор тихо сидел в углу, сложив руки на коленях, изо всех сил стараясь не показать, что ему грустно.

Я: Доставьте мне удовольствие, расскажите подробнее. Какой полк? Откуда родом? Приметы? Родные?