Не оборачиваюсь, хотя хотел бы посмотреть на реакцию Кэтрин, зато слышу смех Рейчел. Тиффи тянет меня в нарядную нишу, где когда-то, вероятно, стояла статуя, и крепко целует в губы.
Ощущение, что пью что-то горячее. Тепло разливается сверху вниз от груди, губы расплываются в улыбке. Не нахожусь, что сказать, и просто целую в ответ. Она прижимает меня к холодной каменной стене, обвивает руками шею.
Останавливается.
Отклоняюсь и внимательно смотрю ей в лицо. Забыл сказать? Нет, я же собирался…
Ощущаю привычный страх. Начало неприятного разговора – забыл сказать, нарушил ее планы…
Сводит живот. Хочу снова притянуть к себе, но она удерживает мои руки, широко распахнув глаза.
Теперь ничего не понимаю я. Она-то за что извиняется?
Тиффи нетерпеливо закатывает глаза.
Смотрю на нее, моргаю, не веря. Она не сердится. Успокаиваюсь.
Тыкаю ее пальцем в щеку.
Переминаюсь с ноги на ногу. Я думал, что сказал. Она сжимает мою руку.
Вспоминаю месяцы записок и пирожных, когда совершенно ее не знал. Теперь все изменилось. Просто не верится, что потерял столько времени – не только эти месяцы, но и все предыдущие годы, когда смирялся и ждал.
Замолкаю, обдумывая. Может, иногда работать днем? Раз в неделю ночевать дома? Открываю рот, но вижу, что глаза Тиффи расширились, а взгляд стал серьезным, почти испуганным, и осекаюсь. Уверен, что говорить такое не стоит.
Правильно. Наверное, так лучше – все только начинается. Я слишком тороплюсь. Рад, что вовремя остановился.
53. Тиффи
Смотрю в очень высокий затянутый паутиной потолок. Холодина страшная, не помогают даже четыре одеяла, пуховое и три шерстяных. Слева лежит Рейчел, выполняя функцию человекообразного радиатора. День выдался на редкость неудачным. Нечасто, согласитесь, восемь часов подряд смотришь на человека, который тебе нравится, а дотронуться не можешь. Если честно, бо́льшую часть времени я воображала, как все остальные испаряются, и в замке остаемся только мы с Леоном, голые – одежда тоже испарилась, и в нашем распоряжении несчетное количество живописных мест для секса.
Меня все еще лихорадит после Джастина. Чем дольше развиваются наши отношения с Леоном, тем чаще я чувствую, что «страшновато-приятное» уступает место просто «страшному». Например, когда Леон заговорил, что надо проводить вместе больше времени, внутри тут же всколыхнулся страх и чувство загнанности. Однако, если рассуждаю спокойно, у меня от Леона ощущение очень хорошее. К нему устремляются мои мысли, когда я в лучшем своем состоянии. Благодаря ему появляется решимость оставить прошлое позади. Не хочу тащить этот груз в новые отношения. Хочу войти в них налегке, независимой и со свободным сердцем. И еще голой.
– Прекрати, – бормочет в подушку Рейчел.
– Что прекрати?
Оказывается, она не спит, а я думаю вслух.
– Твоя сексуальная неудовлетворенность мешает мне спать, – отвечает Рейчел, переворачиваясь и утягивая за собой одеяло.
Хватаюсь за него и дергаю назад, отвоевывая пару дюймов.
– Какая к черту неудовлетворенность!