Квартира за выездом

– С квартирой-то найдёт себе кого-нибудь. А с тринадцатью метрами в коммуналке кому она нужна? Никому! – говорила Кристиана.

– Слава богу, я Витьку моего от неё отвадила, написала – гуляет твоя невеста с милиционером, мать-то от неё к полюбовнику ушла, девчонка и сорвалась как с цепи. Поверил. Как матери не поверить? Галка-то его – начальника дочка, родители богатые, квартиру им с Витькой купили. А мы с Митяшей и бабкой его будем жить в трёхкомнатной. А может, и в четырёх… Витька-то взрослый мужик, ему отдельная комната положена. Да и бабе Липе положена, она ж престарелая. Дадут нам четырёхкомнатную, а Витька потом, через год выпишется, если захочет, – радовалась Баронина, а панна Крися повторяла своё «то так» и «кажды увежи» (всякий поверит).

– Ты вот что, Криська… Ты бы с Нинкой поприветливей. Подселенкой к ней просись, может, согласится. Что тебе одной-то вековать, одна-то с ума сойдёшь. А с Нинкой всё веселей. Замуж выйдет, внуков нянчить будешь.

– Сдалось мне с отродьем её вожгаться! – возмутилась Кристиана – Тебе, видать, мозги отшибло совсем… К Нинке подселенкой, выдумала тоже!

– Ты рот-то прикрой да подумай. Время есть пока. Я тебя в подселенки силком не пихаю, я дело говорю. С двухкомнатной-то квартирой Нинка мигом замуж выскочит, а ты ей соли под хвост и сыпанёшь… Не выдержит и к мужу переберётся, а ты в квартире хозяйкой заживёшь. Хрен с ней, с Нинкой, что она там прописана. Ещё и благодарна тебе будет, что за квартирой присмотришь, полы вымоешь да цветы польёшь. Ещё и денежек даст. А в комнату жиличку пустить можно, а деньги с Нинкой пополам. Думай, Криська, думай.

Нине отчаянно хотелось ворваться в кухню, затопать ногами, отвесить Райке пощёчину, а вторую влепить Крысе… Она с трудом пересилила себя, оторвала от пола ноги, которые словно приросли к половицам, и вернулась в комнату, позабыв зачем вышла. Так вот почему Витька прислал ей из армии всего два письма, а на дяди Митином юбилее старательно изображал друга детства. Впрочем, так оно и было. Но друг мог бы написать. Хоть бы с днём рождения поздравил.

Она сняла с полки четвёртый том «Энциклопедии животных», подаренный Витькой десять лет назад. Остальных томов у неё не было, только этот, «Земноводные и рептилии» – со змеями и крокодилами. Некоторые иллюстрации были словно присыпаны серым порошком. Митяй работал в типографии, и Витька дарил Нине бракованные энциклопедии и художественные альбомы – подарки неоценимые по тем временам, в магазине такое не купишь, только по подписке. А где она, подписка? Ты попробуй, подпишись.

Открыла первую страницу, прочитала выученные наизусть корявые строчки»: «Нина поздравляю тебя с восьмым марта, желаю счастья и хорошо учится. Витя», подумала в который раз, что «учится» и впрямь надо было хорошо. И заплакала.

* * *

Между тем разговор на кухне продолжался.

– Как я жить буду одна? Словом не с кем перемолвиться… – рыдающим голосом говорила Кристиана.

– Не вой. Дадут тебе квартиру какую-никакую, на хорошую не рассчитывай, там и старость встретишь, там и помрёшь одна, глаза твои никто не закроет, горевать никто не станет по тебе. Раз такая дура! —Раиска не удержалась в трагической скорби, соскочила на привычное.

– Я всю жизнь одна, все меня ненавидят, – завыла Кристиана пуще прежнего. – Тут я хоть с людьми. Пусть ненавидят, зато хоть словом перемолвлюсь когда-никогда, а там говорить разучусь… Пани Раечка, а может вы меня подселенкой возьмёте? Тогда уж точно три комнаты дадут. Я долго-то не проживу, умру, вся квартира вашей будет.

Рая вспомнила, как у неё пропадали крышки от чайника – каждую неделю, словно проваливались в преисподнюю. Криськиных рук дело, кто ж, кроме неё… Митяй паяльником приварил крышку к цепочке, а цепочку приварил к чайнику, намертво. А однажды Рая застала Кристиану за подлым делом: пользуясь тем, что в кухне она одна и никто не видит, панна Крися сыпанула в бабы Машину кастрюлю столовую ложку соли.

«Бульон пересолила, мясо в рот не взять, голая соль! Как же я забыла, посолила второй раз… – сокрушалась баба Маша. – Как же это я… Что ж теперь делать? Внучка из школы придёт, чем накормлю? Уж как она вчера радовалась: суп из баранины, мясной, наваристый! Что я ей скажу? Кипятком если разбавить, так будет одна вода…Солоно-то как!

Рая знала, что мясо Дерябины позволяли себе редко, по причине вечного безденежья: пенсию Машико Нугзаровне не платили, в семье работала одна Натэла, а ели трое. Кристиану Рая не выдала, но с того дня не оставляла варево на плите без присмотра.

10. Отстранённо

Со «смотрин» ехали долго, на автобусной остановке простояли сорок минут, что-то там случилось, авария или просто сломался автобус… И всю длинную дорогу Кристиана гудела в Нинино ухо о своём. Слушать её не хотелось, но куда же денешься?