Квартирантка с двумя детьми

Колосов прикрыл глаза, потёр ладонью лоб. Замер. Но больше ничего не представлялось, под веками была чернота. Мертвая чернота. Ничего теперь не будет, даже прогулок вдоль канала Грибоедова, даже к колоннам Казанского собора он больше никогда не прикоснется. Никогда. Все.

Но, будто споря с этой чернотой, какая-то другая сторона то ли мозга, то ли души стала шептать: «Адаманские острова, Адаманские острова».

Где-то Колосов читал, что это самый глухой угол планеты. Там жизнь, как десятки тысяч лет назад, и это не туристическая фишка, а настоящее. Реальность.

Адаманские острова… Набрал эти два слова, и ноутбук тут же поправил: «Андаманские острова», объяснил: «В запросе была устранена ошибка».

– Ну да, да… Так… – Колосов открыл статью в «Википедии», стал бегло, но жадно читать:

«Андаманские острова – архипелаг в Индийском океане между Индией и Мьянмой… состоит из 204 островов… К коренным жителям относятся девять народностей: онге, джарава, сентинельцы… и другие. Сентинельцы скрываются от внешнего мира, не желая идти на контакт, поэтому достоверных сведений об их количестве не имеется…»

Колосов нажал на выделенное синим «сентинельцы». Появилась статья об этой народности.

«…Известны своим энергичным сопротивлением любым попыткам установки контакта с людьми извне… Последствия, которые могли быть у сентинельцев после землетрясения в Индийском океане в 2004 году, остаются неизвестными, кроме подтверждения того, что они всё-таки выжили. Когда через несколько дней после цунами вертолёт индийского правительства наблюдал нескольких жителей острова, они стреляли в зависший вертолёт стрелами с явным намерением его отогнать… В 2006 году сентинельские стрелки убили двух рыбаков, которые осуществляли незаконный лов в границах острова, и прогнали градом стрел вертолёт, который был послан, чтобы забрать тела. До сегодняшнего дня тела рыбаков так и не были забраны, однако нисходящий поток воздуха от двигателей посланного вертолёта обнажил тела этих двух рыбаков, которые были похоронены сентинельцами в неглубоких могилах…»

Неизвестны ни численность племени, ни язык, ни обычаи, образ жизни. Оставленные для них утварь и продукты сентинельцы выбрасывают в море, поросят убивают и хоронят… Интересно, что делается у них в головах, когда они видят над собой вертолёт, мчащийся вдоль берега катер? Почему не идут на контакт, как большинство других племен? Уже и дикари Амазонки поняли, что им выгодно быть дикими, но дружелюбными, – им помогают, их оберегают. А эти стреляют из своих луков…

И Колосову дико, до зуда, захотелось стать одним из этих ста, или сколько их всё-таки, сентинельцев. Простая, честная жизнь.

– Ха-ха-ха! – очнувшись, сухо посмеялся над своим детским желанием. – У них там наверняка тоже страсти кипят дай боже. Может, и такие, что нам не снились.

Да пусть страсти, но – страсти. А здесь… Здесь всё без эмоций, по-деловому: не сделал то, что обещал, задолжал непомерно много, непростительно ошибся – отвечай. Тебя не будут пугать утюгом, не станут уговаривать, а лишь кивнут многозначительно и произнесут: «Хорошо». И это значит, что тебя приговорили. Но если вдруг ты найдёшь способ вернуть долг, исправить ошибку, уладить проблему, всё пойдёт, как раньше. Те люди, которые вчера тебя заказали, сегодня снова будут иметь с тобой дело… А там если и убивают, то с чувством… Хотя…

Нет, хотелось, чтобы у этой кучки людей на крошечном островке было правильно и честно. Там берегут друг друга. Когда в цивилизации сто человек, невозможно друг друга не беречь.

Покосился – именно покосился, прямо посмотреть боялся – на часы. Понадобилось время, чтобы мозг осознал, что обозначают цифры на дисплее. Семнадцать двенадцать. Три часа до выхода. Меньше трёх.

Три. Всего.