Квартирник

Она одним прыжком приближается к САБИНЕ и крепко, трясясь, обнимает её, прижимая голову к груди, утыкаясь лицом в макушку и обхватывая руками, точно стремясь своей спиной прикрыть её от невидимых пуль. По щекам ЛЕСИ бегут ручьи слёз – но это настоящие, искренние слёзы.

САБИНА. Лесь, ты чего?

ЛЕСЯ (рыдая). Я?! Я ничего! Вот поражаюсь стою: как у тебя удалось взрастить в себе настолько красивую, живую личность в настолько гнилой и безжизненной почве?

САБИНА. Да не всё так ужасно…

ЛЕСЯ. Ужасно, прекрасно – можешь говорить, что угодно! Вот только я всё вижу, Сабин, и слышу не только что ты говоришь, но и то, как ты это делаешь.

САБИНА. Я не хочу, чтобы ты из-за меня так плакала.

ЛЕСЯ. А я по-другому не могу! У меня болит всё изнутри за тебя, понимаешь ты это? И слёзы – это лишь метод облегчить эту боль. Будь я тобой… Да окажись я на твоём месте, я бы уже давно шагнула из окна. Вот так: раз – и нет ни меня, ни душащих меня кошмаров. А ты день за днём, подходя к самому краю, делаешь шаг назад… Для меня это невообразимо – никогда не чувствовать себя в безопасности. Но ты так живёшь… И я одновременно чувствую восхищение твоей стойкостью и ужас от осознания, что так быть не должно. Человек не должен привыкать к постоянному животному позыву спрятаться. Каждый имеет право на дом и на тех, кто будет его там ждать. Я не ценила того, что имею, это было что-то совсем базовое, а ты… Ты заставила меня мыслить иначе. И, если ты захочешь, если тебе это нужно, можешь считать меня, нас, своей второй семьёй, которая защитит тебя от всего на свете и даже думать не даст о том, что когда-нибудь твоя жизнь окончится в бездонной пропасти. Чтобы настолько целеустремлённый, умный и морально сильный человек когда-либо там оказался… Даже я со своим воображением не могу себе представить подобный сюжет. Это попросту невозможно.

ЛЕСЯ чуть ослабляет хватку и на пару сантиметров отстраняется.

ЛЕСЯ. Тебе там вообще есть, чем дышать? А то ты говори…

САБИНА (плачет, впервые за всё время). Да… Ты права: мне нужно говорить. Я многовато держу в себе.

ЛЕСЯ. Многовато? Серьёзно? А мне казалось, что всё.

САБИНА (шёпотом). Может, и правда всё… Спасибо тебе. И всем вам ещё раз спасибо. Без вас у меня не получилось бы сохранить моральную устойчивость.

ЛЕСЯ. И приходи ко мне на квартирники. Приходи всегда. Даже просто так, можешь без стука и без приглашения. Я укутаю тебя в одеяло, сварю какао и приготовлю сметанник – только извини, если пригорит. Я как ни стараюсь, каждый раз всё сгорает…

САБИНА (улыбается). Мне так даже больше нравится.

ЛЕСЯ (заражается её улыбкой). Ну, вот и прекрасно. Договорились, значит.

ЛЕСЯ постепенно освобождает САБИНУ из объятий и садится на пол рядом с диваном. Лица обеих светятся счастьем, которое передаётся ВАСЕ и ЮННЕ.

САБИНА. Какие же вы всё-таки хорошие… Уму непостижимо.

ЛЕСЯ. На себя посмотри. Зеркало в коридоре висит.

САБИНА (встаёт с дивана, перешагивая через ЛЕСЮ). А вот знаешь, что? Схожу и посмотрю. Заодно водички себе принесу, а то в горле пересохло. Вам захватить?

ВАСЯ и ЛЕСЯ (хором). Нет, спасибо!

ЮННА. Я тоже себе взяла.

САБИНА (уходит). Ладно. Тогда пойду.

ВАСЯ (вдогонку САБИНЕ). Проведай там этих двоих. А то вдруг они уже кухню спалили?

ЮННА. Ну нет, мы бы почувствовали.

САБИНА выходит из зала. Ребята остаются втроём. Они молчат, но молчание, повисшее в зале, отнюдь не тяжёлое – скорее, умиротворённое.

ВАСЯ. Лесь, и что это было?

ЛЕСЯ (пожимая плечами). Это была я. Настоящая я. И я хотела взять на себя боль человека, который действительно в этом нуждался. Возможно, в поглощении и уничтожении плохого и заключается моё предназначение как личности в социуме.

ЮННА. Рада, что ты наконец-то до этого дошла.

ЛЕСЯ. Не дошла бы, если бы не Лёня.

ЮННА. Ой, он может…

ЛЕСЯ бросает взгляд на блюдо с остатками кексов.

ЛЕСЯ (удовлетворённо). И всё-таки про кексы я не соврала!

ВАСЯ. Да, замечательные кексы, едим с удовольствием.

ЛЕСЯ. Даже мои?

ВАСЯ (со вздохом). Даже твои… Ну а куда денешься? Как сказал бы дед, голод не тётка.

ЛЕСЯ. В холодильнике, если что, ещё есть гречка…

ВАСЯ. Ого! А можно?

ЛЕСЯ. Недельной давности.

ВАСЯ. Тогда не надо, спасибо!

ЛЕСЯ (лукаво). Ничего, ничего… Ещё не пять утра.

Конец пятой сцены.

Свет в зале гаснет и зажигается на кухне.

Сцена шестая

Действующие лица: ЕГОР, САБИНА, ЛЁНЯ, ЮННА

Когда САБИНА появляется на кухне, становится понятно, что ребята уже долго разговаривают за жизнь. Играет приглушённая, спокойная музыка, ЛЁНЯ и ЕГОР сидят за столом и по очереди что-то друг другу доказывают – но дружелюбно, без всякой агрессии. В помещении сильно накурено. На столе покоятся закончившаяся трубка, импровизированная пепельница, ЛЁНИН вейп и электронная сигарета ЕГОРА.

САБИНА. Ну вы, ребят, даёте, конечно… Окно хоть откройте, а то вообще нечем дышать.