Квазар (СИ)

— Отпусти, — пищала я, но Флор сосредоточенно погружался в мое состояние, и я тут же заметила его хмурый взгляд.

— Значит, ты все еще считаешь себя непривлекательной для меня? — грозно спросил он.

— Не совсем так, — пыталась увильнуть я. — Ты сказал, что любишь красоту, но объективно я самая некрасивая женщина на этой планете, — выпалила я и надула губы.

— Как же мне донести до тебя? — проворчал он, усаживаясь на кресло и сажая меня себе на колени к нему лицом. Он положил свою правую руку себе на сердце, а левую на мое.

— Сделай то же самое, — попросил он. Я, немного поколебавшись, послушалась.

Стоило только нам совершить этот маленький ритуал, как в меня хлынули чувства, заполняющие сердце Флора. Я могла ощущать его чувство ко мне, как нечто превышающее вербальное объяснение. Это было похоже на восходящее над утренним морем солнце, на росу, каплями стекающую по сочной траве, на ветер, нежно играющий с твоими волосами, на океаны, бьющиеся о вечные скалы. Мои глаза заволокли слезы, и я поняла, что его чувства ко мне не могли сравниться ни с чем, ни с его любовью к другим членам группы, ни с возможными эмоциями к другим женщинам, никто не мог стать для него ближе, чем я.

От этих сумасшедших эмоций, не в силах удержать их, я тут же крепко прижалась к мужчине, чувствуя всем сердцем несгибаемую, неразрывную, бесконечную связь с его душой.

— Я люблю тебя, — прошептал он, — всегда любил, знал тебя, чувствовал, где бы ты ни была, куда бы тебя опять не отправили, моя привязанность к тебе нерасторжима, незыблема, нерушима. Не важно, как ты выглядишь, сколько тебе лет, какой ты расы, не имеет значения твой статус, внешность. Для меня ты самая прекрасная, потому что ты — это ты. Я люблю тебя, а не твое тело. Ты — это не тело. Ты понимаешь? — спросил он, но я, захваченная искренностью и глубиной его слов, просто рыдала у него на плече, не способная вымолвить и звука.

— Когда я говорю тебе, что ты красива, я имею в виду не только твое тело, которое мне действительно нравится, но в первую очередь я ощущаю тебя как вибрацию, как уникальную энергию, которую издаешь только ты. Твои чувства, твое сознание, вся ты целиком с особенностями твоей души, твоя личность — вот, что привлекает меня, ты меня слышишь? То, как ты говоришь, смеешься, твоя мимика, жесты, запах — все это твои особенности, которые неповторимы, уникальны. И это все я люблю. Тебя всю, не по кусочкам, не разделяя тебя по частям. Мне нравишься ты, и тебе не стоит больше ничего стесняться или придумывать, запомнила?

— Угу, — буркнула я, понимая, что мне будет очень сложно поверить в то, что он сейчас говорил. Это было самое прекрасное объяснение в любви, которое мне когда-либо приходилось слышать, это были те слова, которые всю жизнь бились внутри меня. И я с ужасом наблюдала, как люди выбирали себе партнеров по размеру грудей, поп или кошельков, цвету глаз или волос, по социальному статусу или религиозной принадлежности. Все это казалось мне диким, и мне чудилось, что я одна во всем мире понимала абсурд подобных действий. И вот теперь он говорил мне то, что мне всегда хотелось бросить в лицо всем моим ухажерам, корысть которых я легко читала в их сердцах. Мне хотелось кричать, что я не тело, но никто не хотел смотреть глубже.

Я какое-то время провела на плече у Флора. Мне хотелось сказать ему о своих чувствах, но от волнения слова застряли в горле. Наконец, собравшись, я отлепилась от него и посмотрела ему в глаза.

— Спасибо, — вымолвила я, — я чувствую тоже самое, какую-то близость внутри, словно родная мелодия, которая тянет меня к себе, колыбельная, успокаивающая все мои тревоги. Я боюсь открыться этому всему до конца, потому, что сорок лет до этого я усердно убеждала себя в невозможности происходящего сейчас. Но я так счастлива, что теряюсь в словах и в мыслях, прости меня.

Он притянул мое лицо к своему и поцеловал меня во влажные от слез щеки.

— Я могу чувствовать все, что происходит внутри у тебя, забыла? — он улыбнулся, от чего меня еще больше накрыло волной нежности. — Я знаю, как ты относишься ко мне, мне не нужны слова, я итак вижу.

И после этого он нежно коснулся моих губ без толики страсти. Просто ласкал их какое-то время, успокаивая боль в моем сердце.

— Пошли, — через какое-то время сказал он, поднимая меня со своих колен, — нужно выезжать, если мы хотим все успеть. Вечером к нам домой заедут брат и родители, они приготовят ужин и будут нас ждать. Я тут же напряглась.

— Родители? — с ужасом в голосе переспросила я.

— Что тебя снова тревожит? — удивился Флор.

— Ну, а вдруг я им не понравлюсь? — предположила я.

Флор залился смехом.

— Как ты можешь им не понравиться, если ты для меня самое близкое, что вообще может когда-либо быть? — со смехом спросил он.

— Да, об этом я не подумала, — сконфужено ответила я, — непривычно мне все это.

— Иди, одень что-нибудь непрозрачное, у нас голышом не ходят, — подколол меня Флор. Я вымою тарелки и тоже переоденусь.

— Давай я сама все уберу, — запротестовала я.

— А ты умеешь пользоваться кухней? — веселился аквентиец.