Квазимодо на шпильках

– С Сашей, когда он помоется.

– Ступай на лестницу, тама и жди.

– А тут нельзя?

– Давай десять рублей.

Я вытащила бумажник.

– Стой здеся, – смилостивилась Зина и ушла.

Из коридора незамедлительно понесся ее хриплый голос:

– Эй, Сашка, вылазь, хватит баниться, к тебе пришли.

– Кто? – донеслось издалека.

– Баба, – сообщила Зина.

Раздался щелчок, потом тяжелый топот, и в комнату вдвинулась гора мышц. Я попятилась. Саша выглядел устрашающе: огромные плечи, чудовищно бугристые руки, слоновьи ноги и неохватный торс, обтянутый застиранной футболкой.

– Вы ко мне? – прогудел он.

Я слегка приободрилась, кажется, мужик трезв.

– Вас Петрович прислал? – добродушно улыбаясь, продолжал Саша. – Не сомневайтесь, хорошо плитку кладу, много денег не беру, да нам, гастарбайтерам-то, сильно дорого не платят. Как понимают, что с Украины, так сразу копейки предлагают. Вам только плиточник нужен? А тут еще Юрка в простое, он паркетчик.

Я помолчала пару мгновений, потом спросила:

– Саша, хотите сто рублей?

– За что? – удивился он, хлопая голубыми глазами. – Я задаток не беру.

– Нет, просто так.

Саша сел на жалобно застонавшую под его весом койку.

– За просто так ничего не делают, – рассудительно сказал он.

– Ну не совсем так, – улыбнулась я, – ответьте мне на пару вопросов.

– Это зачем? – напрягся парень.

Я вытащила удостоверение и ткнула ему под нос.

Плиточник довольно долго шевелил губами, потом испуганно сказал:

– А я че? Ниче! У меня документы в порядке, регистрация есть. В Москве моя родственница живет, на Валовой улице, там на учет и встал, можете проверить.

– Отчего тогда у Зины койку снимаете?

Сашка вздохнул:

– Так у тети Гали однокомнатная, и в ней она сама, муж, дочка, полная коробушка. Они и рады пустить, да некуда. А тут ничего, хозяйка, правда, пьющая, но она к жильцам не вяжется, отдал деньги и спи себе.

Я решила слегка успокоить его:

– Саша, я не из того отдела, который вылавливает по Москве незаконно приехавших иностранцев. Скажите лучше, кто живет в этой комнате?

– Здесь я, – ткнул в койку корявым пальцем плиточник, – рядом Юра, у окна Таня.

– Женщина вместе с мужчинами?

Саша кивнул:

– Мы так за день накувыркаемся по квартирам, что и не разбираем, где баба, где мужик. Танюха Юркина любовь, они вместе приехали. Он паркетчик, она маляр, почти бригада.

– И давно вы тут?

– Уже полгода.

– А на этих двух кроватях?

Сашка вздрогнул:

– Разный народ, меняется постоянно. Зинка, когда оклемается, идет к вокзалу и там клиентов находит.

– И вам не страшно? – удивилась я.

– Да нет, – пожал чудовищными плечами Саша, – в основном тихий люд попадается. Мужик с бабой поругается, она его выпрет, пойдет он со злости на вокзал, а там Зинка мечется. Но такие тут долго не живут, день, два, и все. Еще с зоны часто сваливают. Через Москву домой катят, остановиться негде.

– Вот уж неприятное соседство, – вздохнула я.

– А кто же сейчас не сидел? – философски вздохнул Саша. – Какую семью ни копни, везде с автозаком знакомы. Да и приходят-то сюда мужики, это у авторитетов и квартиры, и дачи, и машины. К Зинке бедолаги попадают, сопрут от дури мешок комбикорма – и на зону. Выйдут – жена развелась, дети папку знать не хотят, мать умерла, ну куда податься? Ясное дело, к Зинке. Впрочем, они тоже долго не задерживаются, устраиваются как-то.

– За последний месяц кто тут был?

Саша покачал головой:

– Ну вы спросили! Разве всех упомнишь!

– Только мужчины?

– Одна баба была, с ребенком. Ее муж на любовнике поймал, ну и вытолкал на мороз, к маме она ехала, две ночи тут плакала. Остальные все парни.

– И сколько их было, не знаете?

– Не считал, да и недосуг мне. Приду, чаю попью – и на боковую, ночью покурить встану, все спят, лиц не видно. Вот в два ночи обязательно проснусь. Как пихнет кто и велит: «Вставай!» Подымлю у окошка, и хорошо. Это у меня после армии такое.

– Ничего странного не заметили?

– А чего?

– Ну… не знаю! Допустим, вы ночью проснулись, а кто-то что-то делает. Во сколько уходите из дому?

– Мы с Юркой и Танюхой в семь убираемся, нам на объекте в восемь быть велят, – вздохнул Сашка, – выходных нет. А насчет странного… Был тут пару недель назад чудило, с телескопом.

– С чем? – изумилась я.

Саша заулыбался:

– Некоторые люди такие странные, ну на всю голову больные. Просыпаюсь ночью, гляжу, у окна мужик стоит около какого-то аппарата. Вроде трубы на треноге…

Сашке стало интересно, и он окликнул соседа:

– Эй, ты чего там делаешь?

Мужик вздохнул и попытался было заслонить собой странное сооружение, но Саша уже встал и подошел к нему.

– Что это у тебя?

– Телескоп, – улыбнулся тот, – хобби у меня такое, звезды разглядывать. Вот сюда посмотри!

Саша прильнул к окуляру и ахнул. Перед глазами неожиданно близко оказались светила.

– Красота-то какая! – вырвалось у плиточника. – Первый раз такое вижу.

– Некоторые не понимают! – с горечью воскликнул дядька.