Квазимодо на шпильках

Слово за слово они познакомились. Мужика с телескопом звали Семеном. Работал он на мебельной фабрике, делал диваны и кресла, а свободное время посвящал звездам. Семен был, как говорится, положительным: не пил, не курил, по бабам не шатался, золото, а не мужик. Но его жена придерживалась другого мнения. Страсть супруга к звездному небу доводила ее до бешенства, баба всеми силами старалась оттащить муженька от астрономического прибора. А когда Семен всю полученную на работе премию истратил на новый телескоп, разразился такой дикий скандал, что парень, схватив свое приобретение, ушел из дома.

Пошатавшись по улицам, он наткнулся на Зину и очутился в ее ночлежке.

– Такой отличный мужик этот Семен, – крякал Саша, – столько всего здоровского знал! Прямо энциклопедия настоящая! Всякие штуки рассказывал: про звезды, планеты… Они бывают красные карлики, черные карлики, а еще случаются черные дыры. Во как! Я даже привык: как ночь наступит, так Семен лекцию заведет, прям жалел, когда он с женой помирился, две недели тут прожил, недавно уехал. Нет, все-таки бабы дуры. Послал господь такого отличного мужика, чего ты его пилишь?

– Он вам телефончик случайно не оставил? – напряглась я.

Сашка покачал головой:

– Нет.

Я загрустила, от этого Семена можно было узнать небось много интересного. Парень сидел ночами у телескопа, вдруг да и заметил чего-нибудь.

– И адреса не дал, – продолжал плиточник.

– Может, хоть фамилию знаете, – цеплялась я за последнюю надежду.

– Зачем она мне, – пожал плечами Саша, – в курсе только, что он на мебельной фабрике работает, диваны сколачивает, все предлагал: если надумаешь мебель покупать, свистни мне, сделаю без торговой наценки, визитку дал фабричную.

– И где она? – оживилась я.

Саша, сопя, полез под кровать, вытащил пластиковую полосатую сумку и стал рыться внутри, приговаривая:

– Куда подевалась, зараза? Тут была. Во! Нашлась! Держите.

У меня в руках оказалась белая карточка: «Производственно-торговое объединение «Альма», изготовление мебели по индивидуальным проектам».

Сунув визитку в сумку, я вышла на улицу и побежала к метро. Холод моментально проник под короткую курточку. Надо же свалять такого дурака: не надела теплое пальто. А все потому, что последнее время стала ездить на автомобиле и отвыкла бегать по улицам. Некоторое время назад Катюша купила себе новую машину, симпатичный «Фольксваген Гольф», правда, подержанный, но от этого совсем не ставший хуже. Мне же достались ее старые «Жигули».

– Добивай доходягу, – ухмыльнулся Сережка, вручая мне ключи, – наберешься опыта, поглядим, а пока с тебя и этих колес хватит.

Наверное, многие автовладельцы согласятся со мной. Машины, они, знаете ли, как люди, каждая со своим характером и судьбой. Одна новая, красивая, дорогая, а постоянно ломается, глохнет на дороге по непонятной причине, капризничает и потребляет бензин лишь супердорогих марок. Другая вроде ничего собой с виду не представляет, зато служит своему хозяину, словно верная собака, бегает и бегает без продыху.

Вот Катюшина машина оказалась из второй категории. Я очень люблю «жигуленка», регулярно мою его и не жалею денег на то, чтобы пропылесосить салон. Машина платит мне взаимностью, она всегда заводится с пол-оборота, даже в самый трескучий мороз, такой, как сегодня, когда термометр зашкалил за двадцать пять ниже нуля.

Только сейчас моя верная лошадка стоит в сервисе и ждет, когда мастера приведут в порядок смятый багажник, а я по дури влезла в коротенькую куртенку и вот несусь на всех парусах в метро.

В вестибюль я ворвалась, ощущая себя гигантским эскимо. Так, теперь еще предстоит купить подарок для Юли. Насколько мне известно, гости приглашены к семи, следовательно, мне надо быть дома пораньше, чтобы помочь накрыть на стол.

В большом универмаге, расположенном около нашего дома, я принялась бродить по этажам, разглядывая прилавки. Итак, что купить? Одежда отпадает сразу.

Во-первых, я почти стопроцентно не угадаю размера, во-вторых, не угожу Юльке. Мне, например, очень нравится вон тот розовый пуловер. Но вдруг Юле по вкусу голубой? Нет, вещи она себе купит сама. Нельзя дарить пудру или помаду, я не знаю ни ее любимого цвета, ни фирму. И духи лучше не брать.

Приуныв, я шлялась по этажам. Органайзер? Их у Юли уже три! Чехол для мобильника? Он у нее есть. Авторучку? Часы? Калькулятор?

И тут на глаза попался посудный отдел. В полном отчаянии я забрела в него и замерла от восторга перед стеклянной витриной. На полке стояла фарфоровая кружечка, совершенно прелестная, украшенная изображением собачек.

– И сколько такая? – повернулась я к продавщице.

– Четыреста семьдесят пять рублей, – подскочила она ко мне, – настоящий английский фарфор, подарочная упаковка бесплатно. Берите, последняя осталась, сегодня пять штук продали.