Квест империя. Трилогия (СИ)

«Отключим?» – беззвучно проартикулировал Виктор вопрос, между тем вежливо улыбаясь хозяевам, которые, естественно, его переговоров слышать не могли.

«Так точно, господин главнокомандующий!» – ответили ему от Порога.

«Ну вот и славно!  – выдал он оператору «орден». – Не подкачайте, ребята, и будет нам всем счастье!»

История третьяВРЕМЯ КОРОЛЕВЫ

Смерть – ты видишь – также мнима.

Жизнь и правда – лишь в любви.

Генрих Гейне

Бесплодна и горька наука дальних странствий.

Сегодня, как вчера, до гробовой доски -

Все наше же лицо

встречает нас в пространстве:

Оазис ужаса в песчаности тоски.

Шарль Бодлер

Глава 4«НЕИЗБЕЖНЫЕ НА МОРЕ СЛУЧАЙНОСТИ»

Долгий выдох, длинный вдох, плавный, протяжный, уходящий в неведомую глубину, уже не легких, кажется, а самой души. Глубоко-глубоко, туда, куда не достает свет сознания, где можно легко затеряться и пропасть в затянутых мглой и туманом извивах и узостях ее, Ликиной, души. И снова выдох, ровный, упругий, длящийся время и еще время, так долго, как если бы существовал сам по себе, без всякой связи с Ликой и ее дыханием. Но дело не в легких, не в горле и губах, принимающих вдох и отпускающих выдох. И вдох, и выдох – лишь средство, инструмент, дорога, ведущая ее – долго ли, коротко ли – к заветной цели, которая и есть все.

«На что это должно быть похоже?» – хороший вопрос, но ответа на него нет и не может быть, потому что на самом деле это ни на что не похоже, и никакое ухищрение никогда не помогает дважды. Вот в чем проблема, или она все-таки в том, что Лика все еще учится, но ничему пока не научилась?

«Хорошо, – согласилась она с собой. – Нет, так нет. Тогда попробуем рассуждением подманить фантазию, а там, глядишь, и само пойдет, как дубинушка».

Итак, на что это может быть похоже? Быть может, это похоже на одежду, которую ты сбрасываешь, устремляясь в живую прохладу морской воды или в объятия любимого мужчины? Открытость, обнажение… Возможно, беззащитность?

«Беззащитность, – неуверенно соглашается интуиция. – Беззащитность, уязвимость, беспомощность…»

«Нет, Золото не одежда. – Внутреннее несогласие порождает чувство брезгливого раздражения. – Золото – это…»

Что? Быть может, Маску нужно сравнивать с броней? Ведь на этот раз Лика намерена вступить в «сражение» такой, какая она есть на самом деле, а не такой, какой делают ее «стальные пластины» чудом доставшегося ей волшебного панциря.

«Латы? Броня?»

Лика представила себе, как слуги снимают с нее рыцарские латы, освобождая слабое женское тело от гнета и защиты, как черепаху от панциря, но не ощутила удовлетворения. Тепло, но не жарко.

«Тепло! Тепло!» – радостно завопила ей в ухо маленькая девочка в платьице в горошек, однако взрослая женщина хотела, чтобы стало «жарко».

Вдох-выдох и снова вдох. Так, ровно и мощно, лишь время от времени меняя направление, дует могучий пустынный бриз.

– Не торопись, – мягко подсказывает Меш. – Шаг за шагом, моя королева. Мелкими шажками. На цыпочках.

Меш хороший учитель и славный друг, но то, чего она хочет достичь, должна, если, конечно, сможет, сделать только она. Она сама. Одна.

«Кто, кроме меня, если не я?»

Лика представила себе, что открывает глаза и видит свое отражение в зеркале. Высокая красивая женщина, сбросившая вериги лат и мишуру одежды, предстала перед ней в зеркальной глубине, глядя оттуда со спокойным равнодушием «ушедшего в облака». Сейчас нагота Лики не была ни поводом, ни ценой. Она не была ничем, что могло потревожить «взлетевшую душу». Данность, факт, не более. Но конкретность, материальность факта – это все еще больше, чем нужно. Перебор, так сказать. Или все дело в том, что ей следует идти дальше?

«Снять кожу», – холодно решила она и представила, как освобождается от своей молочно-белой – на самом деле золотисто-бронзовой от загара – кожи.

Это оказалось мучительно, но боль давно уже стала для Лики чем-то таким, что неизбежно сопровождало ее жизнь, и, следовательно, бояться ее не стоило, как невозможно было и избежать. Боль можно было пережить, не теряя себя, перетерпеть, вынести. Даже очень сильную боль. Все это Лика знала наверняка и сейчас не дрогнула тоже, с «олимпийским» спокойствием наблюдая из Зазеркалья, как корчится несчастная женщина, в буквальном смысле вылезающая из собственной кожи.

Где-то за плечом ворохнулась сопереживающая, неспособная понять и принять происходящего, «душа» Маски. Она могла и желала помочь и уже потянулась было, чтобы вмешаться и прекратить этот ужас, не понимая, что помощь ее неуместна.

«Нет! – Воля Лики была сейчас силой, с которой не Маске тягаться, даже Золотой Маске. – Нет!»

Лика представила, как выдирает из себя тонкие золотые нити…